"Пьер Ассулин. Клиентка " - читать интересную книгу автораэстетику швов. Господин Анри пригласил швею. Рассматривая манто со всех
сторон, клиентка обнаружила изъяны даже в подкладке и осудила все, вплоть до полушелковой ленты. Господин Анри позвал отделочницу. Мастерская перекочевала в лавку в полном составе. Госпоже Ядгарофф удалось заставить плясать под свою дудку весь персонал. Зеркальщик не мог опомниться от изумления. Он отложил свой инструмент и, сидя по-турецки на ковре, наблюдал за спектаклем. Очевидно, он был искренне увлечен этим зрелищем. Еще немного, и господин Адре записал бы избранные реплики как истинный знаток, ибо злые языки утверждали, что он уже два года не разговаривает с собственной женой, не желая ее перебивать. Наконец торговец ухитрился вставить слово: - Уважаемая госпожа, манто идет вам как нельзя лучше, оно безупречно во всех отношениях. На мой взгляд, оно готово. Поскольку все вокруг кивали в знак согласия с господином Анри, клиентка прибегла к последнему решающему доводу: - Возможно, возможно... Но вы провозились с ним четыре месяца! Четыре месяца, господин Фешнер... - Если вам нравится, все остальное не в счет, - невозмутимо отвечал старик. - Только представьте: Бог потратил всего неделю на сотворение мира, а вам понадобилось четыре месяца, чтобы сшить одно-единственное манто! Это была неожиданная удача. Господин Анри, казалось, только того и ждал. Теперь клиентке некуда было деться. - Да, мадам, - произнес он, сопровождая свои слова широким жестом, - но вы же видите, что это за мир, и вы видите мое манто... что госпожа Ядгарофф признала себя побежденной. Отдавая в кассу заполненный чек, она подтвердила излюбленную присказку господина Анри, считавшего женщину не мыслящим тростником, а сорящим деньгами сорняком. Господин Адре задумался, не читал ли он нечто подобное в одном из своих словарей. Когда клиентка ушла, хозяин бросился наводить в магазине порядок. Он старался, чтобы не осталось даже воспоминания об учиненном ею переполохе. - Вы можете пересесть на другой стул? Вы меня слышите? Эй, вы здесь?.. Я-то был здесь, но мои мысли витали в другом месте. Если быть уж совсем точным - в магазине напротив. У другой клиентки, моей, единственной, представлявшей для меня интерес. Будучи не в силах ее понять, я стремился хотя бы уяснить, правда ли, что понять - уже значит простить. В моих глазах цветочнице не было оправданий. Податель этого письма, последствия этого доноса... Не с кем судиться, дело закрыто. В моей душе не осталось места для снисхождения. Но я должен был непременно посмотреть доносчице в глаза, хотя бы для того, чтобы ощутить ее бесстыдство, несмотря на то что я всю жизнь чувствовал себя беззащитным в присутствии нелюдей. Я собирался взяться за проблему, неподвластную осмыслению и сопоставлению, невыразимую словами. Каким образом нормальный человек настолько поддается чужому страху, что оказывается во власти своих разрушительных инстинктов? Осознает ли подлец, что в тот миг, когда он теряет всякое нравственное чувство, стирается грань между Добром и Злом? В конце концов, эта женщина могла быть просто заурядной расисткой, |
|
|