"Роберт Асприн. Шуттовской рай" - читать интересную книгу автора

грудной клеткой, хотя стойка навытяжку, вероятно, преувеличивала и то, и
другое. Голова лысая, как бильярдный шар, а самой заметной особенностью
лица были ярко-рыжие усы, торчащие, словно руль велосипеда; они и
послужили основанием для легионерской клички. Шутту пришло в голову, что
это украшение на лице наверняка выкрашено, поскольку, судя по записи в
личном деле о возрасте этого человека, они должны были быть седыми. А так
единственным намеком на преклонный возраст Усача служила морщинистая кожа
на шее... но даже это могло пройти незамеченным, если специально не
присматриваться.
- Гмммм? - Командир мигнул, неожиданно осознав, что легионер уже
закончил говорить и ждет ответа. - Прости, Усач. Я на секунду отвлекся. По
правде говоря, я думал... ты уверен, что хочешь записаться в разведку?
Ты... гм... кажешься гораздо более привычным к мундиру.
Это был неуклюжий гамбит, но Шутт уже начал уставать, и ему стоило
большого труда найти тактичный способ обойти правило, запрещающие
спрашивать о жизни легионеров до их вступления в Легион. К счастью, Усач
облегчил ему задачу.
- Раскусили меня, да, сэр? - произнес он, внезапно расплывшись в
улыбке. - Ну, думаю, это все равно выплыло бы наружу, рано или поздно.
Секреты долго не держатся в такой тесной компании, как эта.
- Должно ли это означать, что у тебя имелся опыт военной службы до
поступления в Космический Легион? - настаивал командир.
- Можно сказать и так, сэр. Почти сорок лет в Регулярной Армии, до
того, как мне дали под зад коленкой - то есть, отправили в отставку.
Пораженный, Шутт снова заглянул в личное дело легионера. Судя по
записи, Усач уже достиг довольно зрелого возраста, но если он прослужил в
Регулярной Армии почти сорок лет, то ему должно быть по крайней мере...
- Прежде, чем вы продолжите, сэр, должен признаться, что скостил себе
несколько лет, когда называл дату рождения при заполнении документов. Хотя
известно, что в Легион берут всех добровольцев, но мне не хотелось
рисковать.
- Ты действительно так сильно стремишься поступить в Легион?
- Откровенно говоря, сэр, это была моя последняя надежда. Видите ли,
сэр, когда меня отправили в отставку из Регулярной Армии, я очень быстро
обнаружил, что на гражданке мне делать нечего. Я уже слишком стар, чтобы
пойти работать в полицию, а работа ночного сторожа всегда казалась мне
соревнованием: кто скорее покроется пылью и паутиной - сторож или то, что
он поставлен охранять.
- Полагаю, ты не рассматривал возможность просто махнуть рукой и
получать удовольствие от жизни пенсионера?
- Чертовски мало вероятно, - фыркнул легионер. - Армия всегда
находила мне дело - то есть до тех пор, пока их компьютеры не начали
подсчитывать мои дни рождения. После того, как я много лет находил парням
дело, пусть даже приходилось изобретать для них задания, идея просто
ничего не делать вызывала неприятные мысли, будто ты уже умер. Я хочу
сказать, сэр, бездействие есть бездействие, сидишь ли ты в кресле-качалке,
или лежишь в земле.
- Похоже, до выхода в отставку ты имел какой-то офицерский чин, -
осторожно заметил Шутт.
- Скажем просто, что я не был рядовым, и на этом закончим, сэр. Я