"Роберт Асприн, Дэвид ап Хью. Артур-полководец [АИ]" - читать интересную книгу автора

самого - и то не было.
Кожа сползла с мышц, обнажались сосуды, кости. Он был совершенно гол,
его уносило в бездну. Невидящими глазами Питер уставился в пространство.
Пространство было черным.
Потолок у него над головой бешено завертелся, а пол полетел прямо на
него и ударил по лицу. Он почувствовал прикосновение деревянных половиц и
вкус крови, смутно догадываясь, что шлепнулся во весь рост на грубый пол
из твердого дерева.
Но то был не цементный пол лаборатории Уиллкса. И он не был раздетым.
И рядом кто-то находился.
В комнате было шумно и жарко, как в той печи, где горели Седрах,
Мисах и Аведнего. Мокрый от пота, Питер встал на четвереньки. Он боролся с
тошнотой, смаргивал слезы... Наконец-то его покинуло идиотское двойное
зрение.
На него глядели двое приземистых мужчин. Но ни один из них не
приближался к нему и не пытался помочь ему подняться на ноги.
- Чует мое сердце, - сказал черноволосый мужчина - тот, что стоял
слева, - придется нам его теперь козьим молоком отпаивать.
Оба мужика, запрокинув голову, заржали, как жеребцы.


Глава 9


Питер медленно поднялся. Боль, бритвой резанув по позвоночнику,
заставила его согнуться и скрипнуть зубами. Где он? И.., о Господи, кто он
такой?
- Подите.., подите прочь, - прохрипел он. Его жутко тошнило.
- Чего он там мямлит? - спросил тот из мужиков, что был чуть-чуть
постройнее. Слова его звучали непривычно.
- Что-то насчет того, чтобы кто-то ушел, - сказал черноволосый. - Я
по-сикамбрийски не умею.
Питер заставил себя взглянуть на лица мужчин. С трудом собрав все
силы и вложив их в слова, он произнес:
- Уходите!
- Брэн Благословенный, да чего ты так распереживался-то?
Прозвенел гонг.
- Пошли, Кей, - предложил черноволосый. - Пускай проспится.
Мужчины обошли Питера и удалились. Питер обернулся и зажмурился от
острой боли в шее. Загораживающая узкий дверной проем черная занавеска
чуть-чуть колыхнулась.
Он задыхался, окруженный потоком запахов. Пахло потом и плесенью,
сырой гнилью и вонью тысяч немых псов и десяти тысяч дохлых крыс.
Навалилась слабость, Питер снова опустился на колени. Он дрожал, его
немилосердно мутило.
Он скорчился, но тошноту упорно сдерживал. Наконец ему удалось
немного совладать с собой.
"Господи Иисусе, я ведь и правда здесь! "Кей", - сказал один из них.
Сэр Кей.., а второй, значит, Бедивир? Или Персиваль? А может, Галахад?"
Питер глубоко дышал, пытаясь привыкнуть к ужасному зловонию. Воняло