"Роберт Асприн, Дэвид ап Хью. Артур-полководец [АИ]" - читать интересную книгу автора

двадцати милях южнее Бристоля, но как далеко он переместился географически?
Он слушал описание битвы и уразумел, что сакское королевство Уэссекс
лежало прямо к востоку.
"Но, черт бы его подрал, где Уэссекс?" Питер закрыл глаза и
сосредоточился. Обучаясь в Сэндхерсте, он ради интереса читал о войнах
между Уэссексом и Мерсией. Там, где располагался Уэссекс - вернее, там,
где он расположится через несколько столетий, - сейчас находились Дорсет,
Хампшир, Уилтшир, Сомерсет.
"Ну а если все эти земли на востоке, значит, Камелот где-то в Девоне
или Эйвоне".
А песня барда текла все дальше и дальше. Корс Кант уже пел минут
сорок. Питер гадал, как ему удается заставить толпу внимать каждому его
слову. В зале стояла тишина. Гости с замиранием сердца слушали барда и
помалкивали даже во время довольно продолжительных проигрышей.
Одолев "вестов", Артур начал суд над их вождями. Если верить песне,
судил он человек тридцать. Все они заслуживали наказания, описанные в
куплетах песни. Кому-то досталось по три куплета, а кому-то и по
пятнадцать. Кого-то утопили, кого-то повесили, кого-то морили голодом по
полгода.
После этого судилища Артус, по всей вероятности, сильно утомился и
отправился на север отмокать в древнеримских банях, в Aquae Sulis. "Теперь
это местечко называется Бат", - понял Питер.
Он мысленно представил карту Великобритании и пробежался глазами по
городам к югу от Бата.
И тут его озарило: Гластонберри. Мальчишкой Питер всегда думал, что
Гластонберрийское аббатство - это руины Камелота. Руины были действительно
жутко древними: некоторые из них датировались временами Христа, то есть
стояли за полтысячи лет до времен короля Артура!
Мысль эта подействовала на Питера отрезвляюще. Питер представлял себе
короля Артура затерянным в туманах античности.., а ведь он жил настолько
же позже Рождества Христова, насколько Питер - позже войн Алой и Белой
Розы!
Питер уселся поудобнее и почувствовал, что готов еще сколько угодно
долго внимать эпохальному повествованию Корса Канта. Он отхлебнул вина и
почувствовал, как приятное тепло разливается по телу.
Однако размышления не оставляли его. "От Бристоля в Гластонберри...
Значат ли что-нибудь мили, когда речь идет о столетиях? - У Питера голова
шла кругом. Бланделл утверждал, что он попадет в тело человека, "наиболее
близкого по духу", но не наиболее близкого географически. - О Господи,
какое счастье, что я не угодил в какого-нибудь солдата на ирландской
границе! Ну а Селли-то где приземлилась? И как она ухитрилась что-то такое
сотворить, что получился мир, где целые города, народы, а может, и вся
Англия перестали существовать?"
Прищурившись, Питер наблюдал за Гвинифрой. Та отодвинулась от него и
принялась терзать юношу-барда. Жена Артура пыталась всеми силами отвлечь
Корса Канта от игры на арфе. А девушка с волосами цвета багряной осенней
листвы, прячась за гобеленом, метала в супругу Артура гневные взгляды,
подобные молниям. Анлодду явно не радовало то внимание, которым Гвинифра
одаривала Корса Канта.
Питер наблюдал за Гвинифрой - Гиневрой, стараясь не обращать внимания