"Роберт Асприн и Линда Эванс. Потрошители времени (Вокзал времени #3)" - читать интересную книгу автора

руками...". Джон Лахли вздрогнул и повернулся в кресле. В прихожей его
слуга отвечал какому-то нетерпеливому посетителю.
- Ваше высочество? Прошу вас, заходите! Что-то случилось, сэр?
- Мне нужно немедленно поговорить с доктором, Чарльз!
Принц Альберт Виктор... И, судя, по голосу, в изрядной панике.
Джон Лахли свирепо покосился на чертова торговца хлопком - лежа на
кушетке, тот продолжал бормотать что-то насчет того, что выпотрошит свою
жену за блудодейство с каким-то козлом по имени Брирли, про дневник,
который едва не нашла одна из служанок, что чуть было не привело ко
второму убийству, и еще про какую-то комнату, что он снял на
Миддлсекс-стрит в Уайтчепле, чтобы укокошить еще много, много грязных
шлюх... Лахли слушал и испытывал к нему такую ненависть, что ему пришлось
стиснуть кулаки, чтобы не пристрелить того на месте. Назревал кризис всей
его карьеры, а ему приходится тратить время на маньяка-убийцу!
- У доктора Лахли сейчас пациент, ваше высочество, - доносился из-за
двери голос Чарльза. - Но я немедленно дам ему знать, что вы здесь, сэр.
Лахли склонился над Мейбриком и стиснул его за плечи с такой силой,
что у того, должно быть, остались синяки.
- Мистер Мейбрик! - настойчиво прошептал он тому в ухо. - Я хочу,
чтобы вы замолчали. - Замолчите сейчас же!
Купец послушно стих.
"Слава Богу!.."
Лахли всмотрелся ему в лицо, подождал, пока уймется дрожь в руках, в
два шага пересек комнату и распахнул дверь, как только Чарльз постучал.
- Да, Чарльз? Я слышал, как пришел его высочество. А, ваше
высочество! - Он шагнул вперед и протянул руку внуку королевы Виктории. -
Добро пожаловать в "Тибор". Вы ведь знаете, мой дом всегда открыт для вас,
днем и ночью. Не угодно ли вам пройти в гостиную?
Чарльз поклонился и, исполнив свой долг, растворился в глубине дома.
Принц Альберт Виктор Кристиан Эдуард был высоким молодым человеком
симпатичной наружности, с впечатляющими темными усами, шеей столь тонкой и
длинной, что ему приходилось носить слишком высокие воротники, и самыми
глупыми глазами из всех, что Джону Лахли приходилось видеть на
человеческом лице. В руках он вертел скомканные сафьяновые перчатки.
Дерганой, нервной походкой проследовал он за Лахли по коридору. Джон
тщательно закрыл дверь, усадил своего пациента в кресло и налил ему
основательную порцию бренди. Альберт Виктор, известный самым интимным
своим друзьям как Эдди - а из всех интимных друзей Эдди Джон Лахли был
самым, самым интимным, - проглотил бренди одним отчаянным глотком и тут же
поспешил изложить причину своего прихода в таком состоянии.
- Я конченый человек, Джон! Я пропал... о Боже!, ты должен помочь
мне, подсказать мне, что делать... - Эдди в отчаянии схватил Лахли за
руки. - Я пропал! Ему нельзя позволить этого, ты же понимаешь, что со мной
станет! Кто-то должен остановить его! Если моя бабка узнает... Боже
праведный, это же погубит ее доброе имя, опозорит всю семью... Боже мой,
да все правительство полетит к черту, ты ведь знаешь, что творится, Джон,
ты сам мне говорил: все эти волнения среди рабочих, что мне делать? Он
угрожает... угрожает! - требует денег, иначе катастрофа! Боже, я погиб,
стоит хоть слову просочиться наружу... Бесчестье, тюрьма... Он слишком
много на себя берет! Это уже вне рамок цивилизованного закона, Божьего