"Хьелль Аскильдсен. Оптимистические похороны Юханнеса ("Все хорошо, пока хорошо" #14) " - читать интересную книгу автора

невозможно. Я поднялся и крикнул во весь свой голос:
- Руки прочь от меня... нахал!
Сказано сильно, и, хоть правда была на моей стороне, я видел, что эту
тяжбу мне не выиграть. Я ушел, не стану скрывать, в слезах. И плакал еще
долго после того, как покинул библиотеку, мне казалось, что мир ополчился
против меня. Но потом я взял себя в руки. Брось, Паулус, сказал я себе, не
впервой, ерунда. Все равно жизнь кончается, а там не играет никакой роли,
что ты был одинок, безобразен и несчастлив.


* * *

Вскоре после того дня мне исполнялось восемьдесят. То ли по этой, то
ли по другой какой причине, но меня разобрала хандра. Необычно жестокая,
должен сказать. Когда мне не удалось призвать себя к спокойствию уговорами,
я пошел в магазин на углу, взял две бутылки пива и осушил их не залпом,
конечно, но быстро, как смог. Потом лег в кровать, но было еще утро, я не
заснул. Тогда мне пришла на ум не самая понятная затея - прокатиться на
автобусе А почему бы и нет, Паулус? - спросил я себя.
Я достал деньги и пошел на остановку. Сел в автобус, не зная, куда он
идет. Я не стал спрашивать, потому что человеческого ответа все равно не
получишь. Кондуктору я дал крупную купюру и сказал, что мне до конца. Он не
взглянул на меня, и все прошло гладко.
Судя по сдаче, автобус ехал не очень далеко. Но остановился еще
гораздо раньше, чем я думал. В весьма неприглядном месте. Огромный завод и
несколько одинаковых блочных домов. Пиво рвалось наружу, и я стал
оглядываться, где бы облегчиться. Ничего подходящего не было, я пошел
вперед. Похоже, не в том направлении. Я тащился вдоль по длиннющей пустой
улице без единой хотя бы подворотни. Наконец я увидел магазин и заскочил в
него, я был уже на грани позора. За прилавком стояла женщина, безобразная,
почти как я. Это вселяло надежду. Она беззастенчиво рассмотрела меня и
покачала головой.
- Что ж мне делать? - спросил я.
- Здесь магазин.
- Я заметил, - сказал я.
- Не грубите, - ответила она.
Я поспешно ретировался, отошел на несколько метров и запузырил струю
на стену дома, едва упредив конфуз. Сколько же из меня вылилось! Конечно
же, меня накрыли за этим. Всенепременно! Кто-то выругался у самого уха,
женщина распахнула окно и фыркнула:
- Как не стыдно только! А еще пожилой человек!
- Так получилось, - объяснил я, не оглянувшись на нее. И ушел. Я
старался идти медленно, с достоинством, но это было трудно. И почему,
кстати, никому не приходит в голову предположить, что и у меня тоже есть
гордость?
Я вернулся на то место, где вылез из автобуса, но его не было, я
побрел дальше. И скоро вышел на небольшую площадь, с фонтаном и голубями. Я
сел на скамейку и принялся разглядывать прохожих. Сколько все-таки кругом
нормальных людей! Особенно девушек; они бывают прямо красавицы, пока не
начнут рожать.