"Хьелль Аскильдсен. Оптимистические похороны Юханнеса ("Все хорошо, пока хорошо" #14) " - читать интересную книгу автора

- Может статься. Никто не знает числа своих дней.
- Что правда, то правда.
- Каждый новый день - подарок для меня, - сказал он восторженно. Я
перестал дышать. Он выражался, как моя мать, а ей-то уж точно не имело
смысла подражать.
- Ты прямо как моя мать. Она прожила девяносто с лишним лет.
Он просиял.
- Что ты говоришь! Видит Бог, я б не отказался дожить до нового
тысячелетия. Скажи здорово, Хорнеман?
- Да, будет большой салют.
- Не в салюте дело, - сказал он. - Представь, как ощущается в такой
миг дыхание истории, ее поступь. Меня заранее в дрожь бросает.
Я удержался, не ответил. Не ершись, велел я себе, он ничего тебе не
сделал, просто таким уродился, и, когда трезвый, он, конечно, тоже одинок и
тоже брюзга, все так живут, просто не осознают этого или называют иначе.
Поэтому я допил свое пиво и сказал, что мне пора, у меня встреча.
- Вот так всегда, - ответил он. - В кои-то веки раз встретишь
знакомого, а у него дела. Но хорошо, я тебя хоть узнал.
- Прощай, - сказал я.
- И ты прощай, Хорнеман. Спасибо за беседу.
Дома я нашел записку, она была воткнута в дверную щель. Послание от
братца. На листке было накарябано: "Я полагаю, ты дома и не открываешь. Я
хотел поздравить тебя с юбилеем, ибо вряд ли кто-то еще вспомнит об этом.
Теперь я хотя бы знаю, где ты живешь. Я еще зайду. Юханнес".
Я метнулся в квартиру, заперся изнутри и накинул цепочку. И больше в
тот день не выходил из боязни, что он может устроить засаду в подворотне.
Но вечер сложился хорошо: день оказался из самых удачных. У меня был
журнал, прочитанный только наполовину. И вечером я его дочитал. Там
оказалась статья о недавно открытом квазаре. Он удален от нас на 17
миллиардов километров, и сейчас мы видим свет, который квазар излучил 12,4
миллиарда лет тому назад, то есть почти за 8 миллиардов лет до зарождения
нашей Солнечной системы и задолго до того, как 10 миллиардов лет тому назад
возник Млечный Путь.
Какой прекрасный пример жизненной перспективы! Я так воодушевился, что
высунулся в окно рассмотреть Вселенную. Понятно, я ничего не увидел - звезд
на небе в этом городе давно не наблюдается, но ничуть не огорчился; я знал:
бесконечность существует и все, лишенное смысла, в ней утонет.


* * *

Примерно раз в неделю я хожу в один ресторан неподалеку. Меня уже
знают. Официанты притерпелись к моему виду, осмелюсь сказать, признали
меня. Я сажусь за отдельный столик и выпиваю три или четыре пол-литровые
кружки, на это у меня уходит целый вечер. Иной раз завсегдатай, кто много
раз видел меня здесь, поздоровается со мной, мне это отрадно. Случается,
кто-нибудь даже заговаривает со мной, но это всегда или в стельку пьяный,
когда ему уже все равно, с кем говорить, или такой навязчивый прилипала,
которого гоняют ото всех столов и я для него - последняя надежда. Я никогда
не предлагаю им сесть, а если они все-таки плюхаются рядом, выпроваживаю