"Айзек Азимов. Фантастическое путешествие" - читать интересную книгу авторасвоих занятий, я сам это видел.
- Животные? Грант повернулся и уставился на Мичелза с неожиданным возмущением. - А какой-нибудь человек был когда-нибудь подвергнут миниатюризации? - Я боюсь, - сказал Мичелз, - что нам оказана честь быть первыми. - Как волнующе! Тогда позвольте задать еще один вопрос. В каком соотношении любое живое существо - вообще любое - было миниатюризировано? - Пятьдесят, - коротко ответил Мичелз. - Что? - Пятьдесят. Это означает такое уменьшение, когда все линейные размеры составят одну пятидесятую нормальных. - Это как бы меня уменьшали до высоты около полутора дюймов? - Да. - Но мы пойдем гораздо дальше. - Да. Приблизительно до миллиона, я полагаю. Оуэнс вам может сообщить точную цифру. - Точная цифра не имеет значения. Главное заключается в том, что это намного больше, чем достигнутая когда-либо прежде степень миниатюризации. - Совершенно верно. - И вы считаете, что мы выдержим этот поток почестей, который обрушится на нас на пути первооткрывателей? - Мистер Грант, - сказал Мичелз, неизвестно где найдя силы для продолжения разговора в шутливом тоне, - я боюсь, что мы будем вынуждены это вынести. Мы уже подвергаемся миниатюризации прямо сейчас и явно не ощущаем этого. Он снова посмотрел вверх с холодным и напряженным вниманием. Нижняя часть миниатюризатора пылала бесцветным цветом, который сверкал, не ослепляя. Казалось, он воспринимался не глазами, а непосредственно нервными окончаниями, потому что когда Грант закрыл глаза, все окружающие предметы исчезли, а свет остался видимым как обычное бесцветное излучение. Мичелз, очевидно, заметил, как Грант безрезультатно закрывает глаза, так как сказал: - Это не свет. Это вообще не электромагнитные колебания. Это форма энергии, не существующая в нашей обычной вселенной. Она воздействует на нервные окончания, и наш мозг интерпретирует это как свет, так как не может интерпретировать иным образом. - Это в какой-то степени опасно? - Нет, насколько мне известно, но я должен отметить, что ничто не подвергалось облучению такого высокого уровня. - Снова первопроходцы, - пробормотал Грант. Дьювал воскликнул: - Великолепно! Как свет творения! Шестиугольные плиты под кораблем сверкали в ответ на лившееся на них излучение, и сам "Протерус" светился снаружи и внутри. Кресло, в котором сидел Грант, казалось сделанным из огня, но оставалось твердым и холодным. Даже воздух вокруг светился, и он вдыхал его холодное сияние. Его товарищи по команде и его собственные руки пылали холодным огнем. Светящаяся рука Дьювала совершила крестное знамение, вызвав искреннее |
|
|