"Бернард Эшли. Терри на?ограде (Повесть) " - читать интересную книгу автора

невинного, меня не обманешь! - Он отступил на шаг, тяжело перевел дух,
поправил галстук, посмотрел через стол на жалкого мальчишку - лицо чумазое,
натертые кулаками глаза опухли, плечи трясутся, словно пытаясь сбросить
непосильный груз.
- Ч... Ч... Ч... - Всякий раз за этим звуком следовал всхлип, мешал
выговорить слово.
- Ничего не понимаю!
- Ч... Ч... Чушка! - Наконец-то Терри сумел это выговорить между
всхлипами.
- Что-что? - У директора даже вздрогнули уши, казалось, он прижал их,
точно разъяренный тигр.
- Он почти все время звал меня "Чушка".
Но мистер Маршалл уже самодовольно покачивал головой, больше похожий
теперь на игрушечного пса в заднем стекле автомобиля.
- Нет, Хармер, мне известно другое. - И вдруг перестал покачивать
головой, бросил ему через стол резкий, прямой вопрос: - Называл он тебя
уменьшительным именем? Да или нет?
- Да, сэр, - бесконечно горестно и понимающе признался Терри.
Теперь все проясняется, вот отчего директор заговорил по-иному, вдруг
стал ему врагом. Должно быть, Джарвиз сообразил насчет этого проклятого
"Терика" и рассказал ему. Но ведь он, Терри, и сам не понимает, почему Лес
тогда так его назвал, что ж тут объяснишь кому-то другому?
- Понимаете, сэр, он толкал меня все время, называл Чушкой. - К Терри
пришло второе дыхание. Он теперь не всхлипывал и говорил спокойно,
вразумительно, как настоящий лгун. - Но раза два он назвал меня "Терри" и
только один раз, когда я перелезал через ворота, назвал "Терик". А почему, я
не знаю. Он все время звал меня "Чушка". Правда, сэр! - Спокойствие вдруг
опять ему изменило.
Теперь все зависит от того, поверит ли ему директор. Но нет, его не
переубедишь, и опять Терри судорожно всхлипнул, глаза наполнились слезами.
Ему не доверяют, не верят - эта боль была ему внове. По сравнению с ней
домашние размолвки - сущая безделица.
Недоверие сокрушило его. Все вдруг стало безразлично - как же тогда
жить дальше, по каким законам, если ему не будут верить? Видно, Маршалл
совсем его не знает, раз мог подумать, будто он такое устроил по своей воле.
Ну и ладно, теперь уже все равно. Будь он поближе к двери, он запустил бы
проклятым транзистором в окно или в тупую башку Маршалла. И наплевать!
Пропади они все пропадом! Мама с папой знают, никакой он не вор!
- Так вот, слушай, Хармер, что я тебе скажу, - проговорил директор,
глядя в горящие глаза мальчика, - а потом можешь вернуться в класс. Если ты
хочешь, чтобы я тебе поверил, что ты в самом деле не друг того парня, тогда
скажи, кто он. - Директор опять приподнялся на носки, словно по грудь был
погружен в неспокойные воды. - Не верю я, будто ты ничего про него не
знаешь, кроме того, что мне рассказал. - Теперь он заговорил тише, ровным
голосом: - Но если ты боишься его больше, чем меня, если ты и правда
оказался в таком трудном положении, как сказал, - а я нисколько этому не
верю, - тогда не выдавай его, а просто пойди и скажи ему от моего имени:
если транзистор не будет возвращен, мы весь город перевернем вверх дном и
все равно узнаем, кто он. И вот что еще ему скажи. У меня в шкафу есть так
называемая инвентарная опись. Это список школьного имущества. И за каждый