"Бернард Эшли. Терри на?ограде (Повесть) " - читать интересную книгу автора

раз он попал в такую переделку, кинуться к маме на работу. Она поймет. Она
поддержит и защитит. Она обнимет его, прижмет к себе и скажет - все
обойдется. Но, подумав еще, он сообразил, как трудно будет до нее добраться
на большой фабрике: смотря по тому, что требуется производству, ее переводят
с одного конвейера на другой, и потом, если он и доберется до нее, товарки
после не дадут ей проходу, замучают расспросами. То же будет, если пойти к
отцу, на кабельный завод, - правда, о том, чтобы кинуться к отцу, он всерьез
не думал ни минуты. Лучше пускай отец узнает все от мамы. Конечно, всегда
можно пойти к бабушке Хармер, но ей нипочем не разобраться во всех
подробностях, которые придется рассказать. Тогда, выходит, остается дядя
Чарли. Он-то, наверно, поймет, и найдет выход, и поддержит - не отвезет
сразу назад в школу, не станет звонить отцу. Но вот тут-то и закавыка - отцу
совсем не понравится, что Терри посвятил дядю Чарли в семейные неприятности.
Отец не любит, даже когда дядя Чарли приезжает на чай и иной раз так
рассмешит маму, что она хохочет как сумасшедшая. Нет, бежать к дяде Чарли не
годится. И потом, дядя Чарли, он такой: он незаменим, когда все ладится,
когда ты на коне, а когда проиграл, ему лучше и не рассказывать. Так что под
конец Терри решил - идти не к кому, надо ждать, пока вернется с работы мама.
А значит, надо еще как-то убить большую часть дня.
Дома сейчас никого, сообразил он. Можно пойти домой и там переждать:
смотреть телевизор или лежать на постели. Ключ у него свой - это на крайний
случай, а сейчас как раз и есть крайний случай. Непринужденно, как ни в чем
не бывало, он вошел в дом, и лишь тогда его вдруг ударило: а ведь ему тут
сейчас не место. Он стоял, смотрел, как на витраже борется с бурей кораблик,
и неожиданно перед его мысленным взором возник Питерс. Ведь как только ему
сообщат, что Терри исчез из школы, он мигом сюда примчится, верно? Пожалуй,
еще и Маршалла притащит или мистера Эванса, а то и отца. Нет уж, это совсем
ни к чему. Больше всего, прежде всего и нужней всего спокойно поговорить
четверть часа с глазу на глаз с мамой. Это самое главное. Потом пускай
рассказывает папе. И уж тогда ему сам черт не страшен. А пока мама не
вернулась с работы, надо затаиться и ждать. Вот только где? Дома не
спрячешься. Если кто-нибудь из соседей видел, как он вошел, пускай увидят,
что он вышел, не то, если кто-нибудь из школьного начальства за ним явится,
они весь дом перевернут, а найдут его.
Значит, остается пустошь. Лощина. Новые дома хороши после школы, а
когда там еще работают строители, туда не сунешься, да и дорога туда - мимо
школы. А больше деваться некуда. В парке полным-полно придирчивых служителей
в широкополых коричневых шляпах, и уж от них не отвяжешься, пока они не
добьются, чтоб ты вел себя именно так, как положено по правилам. Прищучат
тебя этими своими правилами, точно бумажку наколкой на палке, - а может,
есть и такое постановление, что школьникам запрещено находиться в парке в
часы занятий. В общем, хочешь не хочешь, надо идти в лощину. Там, по крайней
мере, можно поболтаться и так подгадать, чтоб вернуться домой в одно время с
мамой.
Он все ей расскажет, и тогда, кто бы что ни говорил, наконец-то все
уладится.
Он постоял в кухне, длинно, тяжко вздохнул. Печальная она какая-то,
кухня, когда ты в ней один. Пусто, тихо, лишь упорно капает вода из плохо
закрученного второпях крана да честно урчит холодильник - здесь все ждет,
готовое зажить полной жизнью, когда соберется вся семья. Терри вдруг