"Бернард Эшли. Терри на?ограде (Повесть) " - читать интересную книгу автора

кровать. Одно название, что кровать. Походная раскладушка, такие стоят в
палатках в военных фильмах, деревянная рама - сплошные царапины да щербины,
серые простыни - комком в изножье, парусина посередине порвана, и сквозь
круглую дыру видна куча хлама на полу. Терри никогда не задумывался о
кроватях - об упругости пружин, о преимуществах обыкновенного пухового
одеяла над одеялом гагачьего пуха беспокоятся старики, - но постели хуже ему
видеть сроду не приходилось. Ну как на такой лежать?
- А она удобная, - объяснил Лес. - Мне нравится. - Он это сказал чуть
ли не с восторгом, как малыш в первой "Книге для чтения". Но Терри не
поверил - похоже, Лес оправдывается, смущенный тем, что стал явным его
тайный позор.
Терри кивнул.
- Ага, - прошептал он.
Сесть не на что. Койка ненадежна, и они стоят, молча прислушиваются,
как ходит внизу мать Леса. Никаких других звуков не слышно - ни радио, ни
телевизора, - поэтому боязно шевельнуться. Она не напевает, но даже пушистый
ковер не заглушил резкого стука ее каблуков. В лото она явно не выиграла.
- Она приготовит чай, раздернет в диванной занавески, это родителю
знак, а сама - в "Данию". У нее это быстро. А пока он не пришел, давай
соображать, чего делать будем...
Терри вскинул на него глаза. Соображать хочет, вон что! Это уже лучше.
Слышно было, как из сушилки вынимают тарелки, ставят на кухонный стол.
Открывалась и закрывалась дверца холодильника. Отрывисто постукивали по
пластику ножи и вилки. Еда готовилась без души, на скорую руку. Моя мама
старается куда больше, подумал Терри.
Немного погодя в кухне все стихло, хлопнула дверь. Лес и Терри
напряглись, затаились, едва дыша. Между ними и матерью Леса стало одной
дверью меньше. И Терри - у него у самого дома были две женщины - понимал,
что перед уходом она, уж конечно, поднимется к себе в комнату. Он стоял
навытяжку, боясь шелохнуться - как бы не скрипнула половица, - после
вчерашней беготни и пинков уже и так ныли икры, каждый мускул, и через
минуту в ногах началась дрожь.
- Терик, - хриплым шепотом окликнул Лес, - шевельнись, легче станет, не
то грохнешься, к чертям!
Терри тихонько переступил с ноги на ногу, и если и раздался какой-то
звук, его поглотила открывшаяся в этот миг дверь диванной. Но в голове
зашумело. Пожалуй, даже миссис Хикс услышит, как там шумит. "Терик"! Опять
назвал вот так, дружески, - значит, считает, они заодно. Еще несколько минут
назад было страшно - как знать, что Лес с ним сделает - а теперь, похоже,
струсив перед матерью, хочет заручиться его дружбой. Ну, уж на дружбу у Леса
никакого права нет.
Терри вдруг понял: если уходить, так сейчас самое время. При том, что
мать внизу, Лес не может помешать ему выйти из комнаты, спуститься по
лестнице, вежливо поздороваться - "Добрый день, миссис Хикс", - и только его
и видели. Нет ничего легче.
И ничего трудней. Скажет Лес слово - и она накинется на незваного гостя
вместе с сыном, встанет на его защиту. Может, их семейная ограда так же
высока, как в семье Терри, может, они тоже друг за друга горой. И он не
двинулся с места.
Дверь диванной осталась открытой, и они ясно слышали, как легко