"Андреас Эшбах. Железный человек" - читать интересную книгу автора

- Ну, тогда приятных выходных, - сказал он.
Шум, с каким за ним закрылась железная дверь, был сродни звуку
захлопнувшихся тюремных ворот.

4


Философия - не рассчитанный на массы навык. Суть ее не в речах, а в
поведении. И ее нельзя использовать для приятного времяпрепровождения, чтобы
разогнать скуку в праздные часы.

Сенека. Нравственные письма


Дома я записал все свои переживания, время от времени отвлекаясь и
наблюдая за незнакомцем, который в поисках меня обыскивал порт. Из окна моей
гостиной порт хорошо виден, если не считать лодочного причала, который от
меня закрывала старая посудина, лежащая на киле с незапамятных времен,
потихоньку ржавеющая себе и служащая в качестве гнездовья морским птицам:
ржаво-коричневый, искореженный мемориал прошлого. При виде его я всегда
невольно спрашивал себя, как могут выглядеть мои имплантаты после
десятилетий в теплой влаге человеческой плоти. У одного причала рыбацкое
судно выгружало акул. Кран поднимал отдельные туши, сочащиеся кровью, и,
зыбко покачивая их, транспортировал в сторону, где кряжистые мужчины с
копьевидными инструментами препровождали их в транспортировочные ящики,
которые вилочный погрузчик отвозил потом прямо на рыбную фабрику. При этом
кровавом спектакле присутствовало большое количество зрителей, фотографируя
и глазея, разинув рот, а среди них мельтешил мой незнакомый преследователь с
навязчивыми манерами и с моей фотографией.
И каждый, бросив на снимок взгляд, лишь отрицательно качал головой. Я
мог не беспокоиться. Так я себе говорил. Однако всякий раз, когда я
поворачивался к окну, у меня было чувство, что мне придется распрощаться с
моими бедными стенами.
Дом, в котором я живу, неприметный; светло-серая коробка с квадратным
фундаментом, остро сбегающей крышей, каменным тамбуром у входа по центру
фронтона и с двумя окнами - по одному с каждой стороны. От двери дома до
ржавой кованой садовой калитки - один шаг, и то, что умещается в палисаднике
между стеной дома и каменной оградой, не заслуживает даже упоминания. Тем
более что мне сюда врыли толстый бетонный столб для электрокабеля и
телефонных проводов. Позади дома места чуть побольше, зато там часто
нестерпимо воняет из сточного канала, который тянется вдоль всех задворок
нашей улицы. Нет у меня ни чердака, ни подвала, только прихожая от передней
до задней двери, слева гостиная и ванная, справа кухня и спальня, все тесное
и маленькое, как в кукольном домике.
Но это мой дом. Он принадлежит мне. Я унаследовал его от бабушки,
умершей в 1987 году, незадолго до смерти моих родителей. Поскольку тогда мне
нечего было делать с этим домиком, я сдавал его одной пожилой местной
женщине и не задумывался о нем, пока она спустя семь лет не преставилась;
благоприятнее момента для возвращения я и представить себе не мог. Я как раз
стал ранним пенсионером и получил официальное разрешение обосноваться за