"Андреас Эшбах. Железный человек" - читать интересную книгу автора

начала восьмидесятых, как я читал. До каких, собственно, лет доживают
дельфины? Понятия не имею. Лодки, во всяком случае, выходят на воду
по-прежнему; я вижу их каждый день.
Мой преследователь терся среди людей, размахивал фотографией, задавал
вопросы. Ему потребовалось постыдно много времени на то, чтобы понять, что
все, кого он расспрашивает, туристы. Он остановился, поглядел на автобусы,
махнул рукой и сокрушенно покачал головой.
Когда я через несколько минут снова поискал его глазами, он все еще был
в порту: сидел на скамье и вид имел совершенно обиженный. То, как он сидел,
глядя на бухту, делало его скорее трогательным, чем опасным. Как будто за
ним нужно было присматривать, а не бегать от него.
Кстати, Ирландию римляне так никогда и не завоевали. Это пришло мне в
голову только сейчас. Сами ирландцы придают этому факту большое значение.

В воскресенье я встал как обычно. Только в ванной мне пришло в голову,
что пробуждение могло бы быть совсем другим. Я улыбнулся своему зеркальному
отражению и обследовал рану. Выглядела она хорошо, и я решил оставить
повязку еще на один день.
В первые годы моей жизни на пенсии я позволял себе распущенность спать
допоздна. Пока не заметил, что это вредно. Когда ты связан с жизнью, где
каждое утро тебя вырывает из сна беспощадный будильник, всегда хочется
отоспаться, но стоит этому поддаться, как моментально становишься
депрессивным и висишь, будто мокрое полотенце, ни на что больше не
пригодный. После этого я снова достал старый бабушкин будильник и завел себе
прямо-таки военный распорядок дня, такой, что и без будильника стал
просыпаться в половине восьмого. Вполне, впрочем, цивильное время. Как раз
тогда, когда у тебя нет никаких обязанностей, регулярность особенно важна.
Регулярность создает структуру, а структура - это то, что, в конце концов,
держит тебя в форме.
Я открыл банку концентрата, перемешал содержимое с остатком джема и
небольшим количеством сахара и, ну да, принял это. (Во мне все противится
тому, чтобы применить к этой процедуре слово съел.) Потом отправился на свою
утреннюю воскресную прогулку по пляжу как ни в чем не бывало. Как будто
половину субботы не прятался от неизвестного чужака.
Во время одной из таких прогулок когда-то давно я обнаружил, что я не
единственный человек в Дингле, кто по воскресеньям сторонится церкви. Если
бы меня стали корить за это, я бы отговорился тем, что, хотя мой отец,
разумеется, был добропорядочным ирландским католиком, я по завету матери
тайно перешел в протестантизм, а подходящей для этого церкви здесь,
естественно, нет. По крайней мере, я так думаю, ведь я ее никогда не искал.
И естественно, никто меня никогда не корил.
И надо же, именно Бриджит тоже освобождает себе воскресные утренние
часы для того, чтобы предаваться единственному хобби, которое я у нее до сих
пор обнаружил: она фотографирует. И отдает предпочтение руинам старых судов,
которые гниют и ржавеют на пляжах и выглядят при этом крайне живописно.
Было солнечно и ясно. Я не мог идти у самой кромки воды из-за моего
веса, потому что погружался бы в песок слишком глубоко, но я следовал за
линией берега, идя напрямик, не разбирая дороги, и те виды, что привлекали
мое внимание, я играючи приближал при помощи моего правого глаза. В этом
месте, наверное, стоит упомянуть, что меня снабдили телескопическим зрением,