"Андреас Эшбах. Нобелевская премия " - читать интересную книгу автора

В ходе расследования выяснилось, что наземная радарная система
аэропорта уже несколько дней не действовала в связи с работами по
техническому обслуживанию. Связь между диспетчерской и самолётом Cessna,
вопреки международным стандартам, предписывающим использование исключительно
английского языка, проходила частично по-итальянски, к тому же диспетчерская
не потребовала от пилота Cessna подтверждения своих указаний. Несколько
ошибок, каждой из которых можно было избежать, привели к трагической
катастрофе.
За дискуссиями о недостаточных мерах безопасности миланского аэропорта
и общей неразберихе компетенций итальянского авианадзора так и осталось
незамеченным, что среди погибших шведских пассажиров было три профессора
стокгольмского Каролинского института. Другими словами, три члена комитета,
которому через несколько дней предстояло принять решение по Нобелевской
премии в области медицины.

Глава 3

Большинство врачей неуютно чувствуют себя в церкви, особенно когда
поводом для их присутствия служит отпевание. Помыслы и стремления медицины
направлены на улучшение жизни или хотя бы на её продление, и тому, кто
отдаёт свои силы этой борьбе, тяжело оказаться перед лицом факта, что,
несмотря на все старания и достижения, в конце жизни неизбежно стоит смерть,
как и во все времена, без надежды на другой исход.
В нынешнем случае смерть наступила преждевременно, неожиданно и с
чудовищной внезапностью, к тому же она унесла трёх выдающихся медицинских
исследователей - что было совсем уж подло. Поскольку власти Италии не выдали
трупы трёх профессоров ко дню отпевания - поговаривали, что они ещё не
извлечены полностью из обгоревших обломков, - у алтаря стояли лишь
фотографии, обрамлённые в сдержанный хром, с чёрными траурными лентами,
крупноформатные чёрно-белые копии официальных портретов, которые
пресс-служба Каролинского института держала наготове для публичных Целей.
Выглядели они достойно, все трое. Их вдовы сидели в первом ряду, одна была в
слезах, остальные две ещё пребывали в шоке.
Скамьи позади них были зарезервированы для профессуры института, дальше
располагались ассистенты, аспиранты, лаборанты, секретарши, служащие
администрации и, наконец, многочисленные студенты, насколько в церкви
хватало места.
В середине четвёртого ряда сидел профессор Ганс-Улоф Андерсон,
фармаколог, который работал в институте уже больше девятнадцати лет.
Впоследствии он признавался, что совершенно не вникал в слова священника.
Вместо этого он украдкой поглядывал на свои часы и спрашивал себя, все ли с
ними в порядке; уж больно медленно тянулось время.
Пока священник вещал, какие замечательные люди были трое умерших, и все
с серьёзными минами слушали, Ганс-Улоф Андерсон мысленно уже забегал вперёд.
Придётся пожимать вдовам руки и выражать соболезнования, а этого момента он
страшился. Но деваться некуда. Трое погибших были его коллегами, знали они
друг друга и по общим праздникам, приёмам и другим поводам. Более того, одна
из этих женщин насколько неожиданно, настолько же и трогательно заботилась о
его дочери Кристине после того, как жена Ганса-Улофа Инга четыре года назад
погибла в автокатастрофе.