"Ашот Мартиросович Арзуманян. Арагац (Очерки и рассказы) " - читать интересную книгу автора

интегральное исчисление. Было известно, что это один из лучших профессоров,
и Виктору даже хотелось, чтобы такой ученый испытал его силы и знания в
полную меру. Потом успешно прошли экзамены по гуманитарным предметам.
Надежды оправдались: Виктор Амбарцумян был принят на первый курс
физико-математического факультета Государственного педагогического института
имени Герцена.


Студент Амбарцумян явился к Святскому, редактору журнала "Мироведение".
Ему посоветовали нанести этот визит в Русском обществе любителей
мироведения, где он уже успел побывать.
- Я - Виктор Амбарцумян.
- Вы - ученик Судакова?
- Да. Я получил от него много полезного, когда работал в обсерватории
4-й гимназии Тифлиса.
Товарищ Святский повел Виктора осматривать обсерваторию, которой
располагало общество. Наблюдений вести не пришлось, так как не было
электричества. Потом Виктор познакомился с заведующим отделом падающих звезд
Мальцевым. Увидев записи наблюдений, выполненных в свое время Виктором, тот
заинтересовался ими. Снова поднялись в обсерваторию.
- Приходите в субботу. У нас будет заседание "солнечников". Вам
придется записаться пока в "Кружок молодых мироведов".
Что делать! Пришлось согласиться, хотя зрелые научные интересы влекли в
среду уже взрослых астрономов.
Отец чувствовал это влечение. Он писал сыну: "Я стою на точке зрения
необходимости теоретического, творческого расширения твоих познаний и
методического доведения их до такого благополучного состояния, чтобы ты мог
действительно творить. А то ведь эти кружки - эти работы по мелким
вопросам - представляют из себя фактически мелкое плавание. Против них я не
возражаю, но должен заметить, что они психологически неизбежно повлекут за
собой измельчание мысли".
- Что пишут из дома? - спросила Гоар.
- В письме папы есть добрый совет, но я не могу принять его целиком: он
предостерегает меня от увлечения работой в кружках Общества мироведения. И
даже сердится - разве это называется наукой? А, по-моему, только в процессе
повседневной научной работы человек может научиться творить. Если я не
научусь в мелкой работе определять возмущающие причины какого-нибудь
явления, его периодичность, то не смогу применять методы научного
исследования при решении крупных вопросов. В каждой маленькой работе по
встречающимся на пути вопросам человеческая мысль выковывается, делается
упругой и гибкой.
- В этом ты совершенно прав.
- Рад, что ты так думаешь. Надо заострить нож научной мысли, ибо
ученому часто на его трудном пути приходится перерубать запутанные Гордиевы
узлы. Куда я пойду с незаостренным, тупым ножом? Боюсь, что при первом ударе
он может разломаться, ибо природа гранитом заслоняет свои тайны от взоров
человека.
Вот и я думаю, - продолжал Виктор, - что каждому научному работнику
необходимы острота, упругость, гибкость и сноровка мысли, и поскольку я
стремлюсь стать научным работником - мне необходимо приобрести эти свойства,