"Ашот Мартиросович Арзуманян. Арагац (Очерки и рассказы) " - читать интересную книгу автора

а приобрести их можно только тренировкой в той же научной работе. Но
тренировка, как всякая гимнастика, должна начинаться с малого. И, вооружаясь
терпением на более или менее продолжительный срок, я должен окунуться в
работу, чтобы выйти из нее закаленным бойцом. Другого пути я не вижу.
- Ты научился говорить поэтично!
Брат и сестра рассмеялись.
- Нет, Виктор, ты, конечно, прав. Так и ответь папе.
- Непременно!
"...Папа! - писал вскоре сын. - Ты предостерегаешь меня от увлечения
мелочами в научной работе. Но... эти "мелочи" являются школой для подготовки
научного работника. Вот я сейчас определяю фотографические яркости звезд
Плеяд и вычисляю затмения. Ведь я должен научиться определять яркости,
работать, говорить или писать об этом, чтобы я знал, о чем, я говорю и что
из себя представляет объект исследования. Постепенно я буду принимать на
себя работы более высокой научной квалификации - и так я буду подниматься
все выше".
"Мироведение" находилось от квартиры Виктора далеко - в пяти верстах.
Поэтому, посоветовавшись со Святским и Мальцевым, решили, что молодой
астроном займется не наблюдательной работой, требовавшей нахождения в
обсерватории, а вычислительной, которую можно делать на дому.
- В субботу я дам для обработки имеющиеся у нас материалы о падающих
звездах, а потом - наблюдения гелиографических координат пятен. В них вы
найдете кое-что для своей работы о периодичности солнечных пятен, - сказал
Мальцев, тепло прощаясь с Виктором.
Воодушевленный первой деловой встречей с ленинградскими астрономами,
Виктор сел за письмо родителям.
В этом письме были такие строки: "Для моих занятий мне необходимы
следующие книги, имеющиеся в Тифлисе: Покровский "Путеводитель по небу",
Покровский "Звездный атлас" (большого формата), имеющиеся у меня номера
"Мироведения", Игнатьев "В царстве звезд и светил" (два тома), Тихов
"Астрофотометрия". Найдите эти книги среди моих книг и вышлите немедленно.
Эти книги особенно необходимы для научной работы".
Перечитав последнюю фразу, Амазасп Асатурович удовлетворенно подумал,
что не пропали напрасно его усилия по концентрации умственных способностей
сына. А Рипсиме Сааковна украдкой вздохнула: "Предстоит трудная учеба!"
Неделю спустя пришло письмо с подробным изложением учебного плана.
Примечательным было то, что начинающий студент не только продумал заранее
годовой учебный план первого курса в институте имени Герцена. Он сравнил его
с университетским курсом и пришел к выводу: "В университете на 1-м курсе
проходят по три математических предмета: высшую алгебру, интегральное
исчисление и описательную астрономию. Все эти три предмета у нас читаются на
2-м курсе. Я думаю и их прослушать в университете и летом будущего года
перебраться на 2-й курс университета".
Далее шли примечательные сведения о пользовании Публичной библиотекой.
Сама библиотека тогда была еще закрыта: ремонтировалась после наводнения,
работал читальный зал с фондом в три-четыре тысячи самых нужных книг. В этом
зале Виктор прочел книгу Морозова "Принцип относительности в природе и
математике". Он пояснял родителям, что это "не та книга, которая у меня есть
("Принцип относительности и абсолютное"). Тут Морозов тоже делает несколько
возражений Эйнштейну, но меня они не удовлетворили. Относительность