"Ашот Мартиросович Арзуманян. Арагац (Очерки и рассказы) " - читать интересную книгу автора

пространства и времени он уже признает, но со своей точки зрения. Но сама по
себе книжка очень интересная". Такого рода литература интересовала Виктора в
ту пору.
Тогда же он познакомился с книгами академика Успенского "Введение в
Неэвклидову геометрию", Гаусса "Теоретическая астрономия", трехтомной
работой Деламбра "Теоретическая и практическая астрономия". Чтобы
усовершенствовать знание иностранных языков, читал в подлиннике
"Приключение" Джека Лондона, "Матрос" Пьера Лоти, "Пан" Кнута Гамсуна и
произведения Оскара Уайльда.
Иногда его можно было видеть в Кружке молодых мироведов, или за
шахматной доской с Иваном Абгаровичем Адамяном, или на прогулке, но и в этом
случае мысли его снова возвращались к любимой науке. Так, на Невском
проспекте он обращает внимание на единственное новшество того времени - на
Киоск погоды, установленный Главной геофизической обсерваторией. Он
внимательно разглядывает это устройство: "Полая металлическая призма. В
четырех боковых стенах сделаны окна, а в окнах видны самопишущие приборы -
барограф, термограф и гидрограф. В четвертом окне метеорологическая карта -
прогноз на следующий день".
- Мы так весело провели время в Ораниенбауме, - говорят товарищи. -
Едем завтра в Павловск. Не поедешь? Будешь жалеть!
- Некогда, - отвечал Виктор. Ему хотелось съездить не в Павловск, а в
Пулково, где расположена обсерватория. Но туда пускают только экскурсии. В
ожидании из Тифлиса ходатайства от своего бывшего учителя Судакова с
разрешением посетить обсерваторию Виктор засел за книги.
Он упорно занимается изучением иностранных языков.
В одном из более поздних писем есть примечательные строки:
"...Немецким языком я продолжаю заниматься и по самоучителю и перевожу
письменно книжку Мессершмита "Физика звезд". Вообще для всякого желающего
быть научным работником необходимо перевести какое-нибудь произведение из
соответствующей области с мастерским изложением, ибо каждому ученому
необходимо, кроме "школы мышления", получить и "школу языка" для точного
формулирования, или, вернее, фотографирования на бумаге своих мыслей. Ведь
как бы ни была продуктивна деятельность научного работника, как высоко ни
поднимается и парит его исследовательская мысль, она не может иметь ценности
с социальной точки зрения, пока не превратится в кинетическую, а не
потенциальную духовную энергию. А превращение это возможно только на основе
перенесения мыслей из исследовательской лаборатории - головы ученого - на
бумагу. И чем точнее, ровнее и чеканнее передана эта мысль, тем большую
ценность она представляет, ибо тем лучше она будет понята и воспринята
окружающими. С этой точки зрения представляется вполне рациональным и
целесообразным в годы, которые кладут печать на всю дальнейшую деятельность
человека, стремиться к выработке в своей специальности уменья точно
выражаться путем перевода какого-либо образцового сочинения".
Затем Виктор берется за пятисотстраничный курс "прямолинейной
геометрии" Шмулевича. Очередь доходит и до сферической тригонометрии по
Гауссу, курса физики Хвольсона и аналитической геометрии Млодзеевского. Он
изучает их с захватывающим интересом. А потом на нескольких страницах
описывает родителям, какое удовольствие получил.
"Дорогой папа!.. Скажу несколько слов о моих впечатлениях от книги
Кагана "Основания теории определителей". Прежде всего, эта книга носит