"Илья Артемьев. Новелла" - читать интересную книгу автора

и уставились на торчащий палец, словно бы ожидая, что он начнет источать
сияние.
Наконец, карлик заговорил склочно-писклявым голосом, вдобавок, кажется,
по-английски. Один из его спутников начал переводить, отвратительно коверкая
русские слова и явно не поспевая за лектором. Из своего угла я не разбирал
почти ничего, да и публика, кажется, тоже, однако во взглядах собравшихся
читался немой восторг, словно они созерцали живого Будду.
Речи карлика сводились к тому, что все мы, избранные, являемся
почитателями самого выдающегося из писателей современности, а возможно и
всей человеческой истории. Это накладывает определенные обязанности. Без
разрешения Совета Читателей никто из присутствующих не имеет права
разглашать тайну теперишнего собрания и вообще вести разговоры о Нем с
непосвященными. Всякое слово, брошенное на ветер, обернется для Него
непоправимой утратой, поскольку Он, творец, раним и беззащитен, как и всякий
гений. Мы обязаны хранить его покой, чтобы он в очередной раз подарил миру
новый шедевр.
- Каждая Его книга, - здесь карлик снова воздел палец к потолку и
как-то дернулся, - изменяет этот мир, и если мы хоть в самой малости
помешаем процессу, может случиться непоправимое.
Он выдержал театральную паузу, подвигал торчащим пальцем и заковылял к
выходу, искоса любуясь произведенным эффектом. Свита удалилась вместе с ним.
- Что это было? - спросил я, когда мы с приятелем выбрались, наконец,
на свежий воздух и взяли по пиву.
- А ты не разве не понял? - изумился он.
- Похоже на секту. И этот проповедник - кто он такой?
- Он - председатель Востоноевропейского Совета Читателей. Прибыл к нам
по специальному распоряжению Всемирного Совета.
- Какого такого Совета?
- Всемирного Совета Хранителей Творчества Ильи Артемьева. Как ты не
понимаешь, его книги - это источник нового знания, которое совершенно
особенным образом влияет на процессы мироздания. Мы, его поклонники и
читатели, и есть адепты этого знания.
- Странно, - произнес я, удивившись до такой степени, что отставил
бутылку. - Но что же такого в его книгах? И зачем эта таинственность?
Приятель посмотрел на меня с явным сочувствием, как на тяжелобольного.
- Ты, похоже, ни разу не грамотный. Возьми, к примеру, Коран. Что это
такое?
- Как что? Священная книга мусульман.
- Ничего подобного! Материальный Коран, написанный знаками и изданный
на бумаге - ничто, жалкое отражение истинного Корана, который находится в
руках Аллаха. Небесный Коран полностью идентичен земному, и в то же время -
полная его противоположность. Как говорил Гермес Трисмегист, что наверху -
то и внизу. Если Аллах изменит хоть одну букву в своем небесном Коране, в
мире могут произойти колоссальные изменения!
- И при чем здесь твой Артемьев?
- Как при чем? Представь себе, что существует великий писатель, книг
которого никто и никогда не читал. Что произошло бы, если их опубликовать?
Дали бы Букера, в идеале - Нобелевскую премию. Посыпались бы статьи
критиков, хвалебные и ругательные, начались бы пустопорожние споры,
дискуссии. Дети бы в школе изучали. И все. Земной Коран. Ты телевизор