"Владимир Клавдиевич Арсеньев. В горах Сихотэ-Алиня " - читать интересную книгу автора

проволоки, лежала на верхней губе. Старая женщина имела две такие серьги,
продетые по сторонам в крылья носа.
Хозяин усадил нас на почетное место и велел подать угощение. Та
женщина, которая шила около ребенка, постелила на кан суконное одеяло с
неудачно разрисованным на нем тигром и поставила низенький резной столик на
маленьких ножках, а другая женщина принесла на берестяном подносе сухую
рыбу, пресные мучные лепешки, рыбий жир с кабаньим салом и ягоды, граненые
стаканы из толстого стекла и чайник с дешевым кирпичным чаем.
Тотчас в фанзу стали собираться и другие гольды. Они расселись на канах
и молча стали ждать конца нашей трапезы, чтобы принять участие в разговорах.
Я обратил внимание на старика, седого как лунь и сгорбленного годами. От
него я узнал, что реки Дондона нет вовсе, Дондон - это название острова,
селения на нем и смежной с ним протоки, а та река, по которой нам следовало
итти, называется Онюй. Орочи называют ее Найхин - по имени гольдского
селения при устье.
Что значит Онюй? Гольды к названиям правых притоков Амура прибавляют
слово Анэй, например: Анэй Хунгуры, Анэй Бира, Анюй, Анэй Пихца и т. д.
Этимологию этого слова выяснить мне не удалось. Любопытно, что и на севере,
именно в Колымском крае, мы встречаем два притока Колымы с тем же
названием - Большой Анюй и Малый Анюй. Удэхейцы Дондон называют Уни.
Возможно, отсюда произошло Онюй ("у" легко переходит в "о"), искаженное
впоследствии в Анюй.
Когда гольды узнали, что мы хотим итти по Анюю, они начали рассказывать
про реку всякие страхи. Говорили о том, что плавание по ней весьма опасно
вследствие быстроты течения и множества завалов. Итти к истокам они
отказались наотрез, и даже такие подарки, как ружье с патронами, не могли
соблазнить их на это рискованное предприятие. Далее из расспросов
выяснилось, что в нижнем течении Анюя живут гольды, а выше - удэхейцы.
Видно было, что амурские гольды боятся Анюя. Оно и понятно. Лодки их,
приспособленные для плавания по спокойным протокам Амура, совершенно не
пригодны для быстрых горных речек. Уговаривать их на эту поездку я не стал
(это было бы и бесполезно), но мы условились, что они доставят нас до
ближайшей фанзы Дуляля, а оттуда мы найдем новых проводников. Так и будем
передвигаться - от стойбища к стойбищу. После этого Николай Бельды велел
назначенным для сопровождения нас гольдам расходиться по домам и готовиться
к походу.
Посидев еще немного, мы начали прощаться с хозяином. Он взял с нас
слово, что вечером мы придем к нему еще раз.
На самом краю между школой и селением находилась одна развалившаяся
фанза. Глинобитные стены ее обрушились, и соломенная крыша, почерневшая от
времени, лежала на земле. Вся местность вокруг фанзы заросла высокой сорной
травой. Вышло как-то так, что я ушел вперед, а Косяков отстал немного.
Проходя мимо фанзы, я вдруг услышал жалобный писк котенка. Сначала я не
обратил на него внимания, но, когда я подходил ближе к фанзе, до слуха моего
донеслось опять то же жалобное мяуканье, в котором слышались нотки страха.
Полагая, что котенок куда-то завалился и не может выбраться навepx без
посторонней помощи, я свернул с тропы и сквозь бурьян направился прямо к
развалинам фанзы.
По мяуканью я скоро обнаружил котенка. Он был обычного серого цвета с
белой мордочкой и белыми передними лапами. Котенок был чем-то напуган. Он