"Елена Арсеньева. Две любовницы грешного святого ("грекиня" Эйрена и Рогнеда - князь Владимир Креститель) " - читать интересную книгу автора

которая была крещена самим святым апостолом Тимофеем. Святая Эйрена
проповедью и чудесами обратила к вере Иисусовой родителей и тысячи людей,
претерпела за это великие мучения, но осталась невредимою; скончалась она в
пещере, куда к ней заходили дикие звери, обретая в ее присутствии великое
смирение, ибо она была истинно возлюбленной Христовой невестой.
У Эйрены (тогда еще Мелании) был дед, который, случалось, потихоньку от
ее родителей-христиан рассказывал ей про Афродиту и Анхиза, про Эрота и
Психею, про Зевса и Алкмену...[3] Боги и богини любили своих смертных
избранников иначе, чем Христос! Давали им счастье обладания, а не только
бессмысленное томление и горестное усыхание плоти в какой-то там мрачной
пещере. Если б дед не умер, он ни за что не позволил бы отдать его любимицу
в монастырь...
Ой, грех, грех! Видно, проведал Господь про греховные мысли рабы своей
Эйрены (не зря же про него говорят, что он - всеведущий!), вот и решил
наказать ее. Если правду уверяют, что без Бога - не до порога, то и нынче до
порога монастырского именно Господь довел Эйрену, и сподобил этот порог
перешагнуть, и тишину в природе содеял, чтобы услышала она стон раненого
язычника...
Эйрена присела на корточки и осторожно перевернула на спину тяжелое
тело. На язычнике грязная холщовая рубаха распояской, штаны и сапоги из
тщательно выдубленной, мягкой кожи. Лицо скуластое, недоброе - он даже в
беспамятстве злился на кого-то. Наверное, на того, кто нанес ему тот удар по
голове: кровь запеклась на виске.
Что-то словно толкнуло Эйрену. Она глянула в сторону и вдруг увидела
поодаль, за камнем, еще одного человека, лежащего недвижимо. Осторожно
приблизилась - и зажала рот рукой: тот человек был мертв. Это был один из
воинов Цимисхия - в короткой тунике, высоко зашнурованных сандалиях, с
плоским мечом. Вот только этот меч не валялся рядом с хозяином, а торчал в
его животе... Кровь вокруг раны уже почернела и свернулась - точно так же,
как кровь на виске руса.
Эйрена покачала головой: все понятно! Скиф был ранен, но отомстил за
себя, убил грека, а потом лишился сознания. Она перекрестилась без страха,
но с сожалением: ведь на шее у мертвого был крестильный крест. Собрат по
вере! А этот скиф - дикарь... Ну что ж, если Господь не помог рабу своему,
то Эйрена уж точно ничем не поможет. А потому она отвернулась от мертвого и
вновь приблизилась к живому.
С виду обычный воин, однако все русы, которых она прежде видела, были
острижены в кружок, а у этого голова бритая, только одна прядь волос свисала
с правой стороны. Кажется, у варваров это означает знатность рода. А еще у
него странные, длинные усы. Но бороды, излюбленной греками, нет - подбородок
твердый, словно каменный, чуть-чуть тронут щетиной. А это что?! В левом ухе
серьга с двумя жемчужинами и рубином!
Эйрена потянулась было к ней, да тут же и отпрянула, вспомнив, как
недавно кто-то из монашек обмолвился: у скифского-де князя в ухе драгоценная
серьга.
Неужто перед нею князь русов, именуемый каким-то варварским именем...
Святослав, кажется?!
Ах, Боже праведный! Ах, среброногая Афродита! Вот какие чудеса
случаются на свете!
Что же делать Эйрене? Поднять крик? Позвать на помощь? Если о раненом