"Елена Арсеньева. Толстая Hан (Императрица Анна Иоанновна) " - читать интересную книгу автора

смотрел на нее. Потом сделал резкое движение вперед... то ли к руке ее
припасть хотел, то ли к губам.
Анна отпрянула. А впрочем, между ними стоял большой, широкий стол.
Никакой опасности. Не о чем беспокоиться.
Какая жалость!..
- Как вас зовут? - спросила Анна тем же чужим, неузнаваемым голосом.
- Эрнест-Иоганн, - ответил он, совершенно правильно поняв вопрос:
герцогине хотелось знать его имя, а не фамилию!
- Эрнест-Иоганн, - повторила Анна. - Эрнест-Иоганн... Сядьте, возьмите
перо, пишите.
Он метнул на герцогиню удивленный взгляд: писать секретарю назначено, а
он лишь мелкий канцелярист. Не по чину честь! Однако через минуту понял, что
никакой субординации не нарушено: написать под диктовку Анны Иоанновны ему
пришлось приказ о назначении его, Эрнеста-Иоганна Бирона (именно тогда он
первый раз назвался этой звучной аристократической фамилией, с облегчением
избавившись от бюргерского, обывательского Бюрен), секретарем герцогини
Курляндской.
На другой день, вернее, за полночь, когда в замке стихла суета, дверь в
приемную, где засиделся усердный новоиспеченный секретарь Бирон, медленно
отворилась. Вошла герцогиня, и он впервые увидел ее глаза нежными, потом
страстными, потом счастливыми.
Да, из всех мужчин, которые у Анны были, только Эрнест смог сделать ее
счастливой. Более того - она впервые почувствовала себя любимой и желанной!
Ну разве могла она после этого выпустить его из рук? Разве можно расстаться
с ним? Их связывают объятия и поцелуи, их связывают надежды... В конце
концов - дети!
Вот именно.
Курлядский двор полнился слухами и сплетнями. Герцогиня не замужем,
откуда же вдруг эти странные недомогания, бледность, обмороки, тошнота,
напоминающая тошноту беременной? Конечно, она вообще толста, но отчего живот
у нее вдруг начинает чрезмерно выдаваться, а потом девается невесть куда?
Ах, у нее привлекательный доверенный секретарь? Или он все же конюх?
Нет, не конюх, но именно он держит стремя герцогине, которая обожает
верховую езду, и сопровождает ее во всех, самых дальних поездках, причем оба
они такие лихие всадники, что свита не может за ними угнаться и они подолгу
остаются наедине... Хи-хи-хи... И он холост, этот доверенный наездник? Так
вот оно что! Тогда все понятно...
Даже в глухой, провинциальной Митаве требовалось соблюдать какие-то
приличия. И Анне очень не хотелось, чтобы все эти разговоры достигли
Петербурга! Поэтому она скрепя сердце приняла решение женить возлюбленного.
Но, мучаясь жестокой ревностью, выбрала на роль "дамы-щирмы" - госпожи Бирон
самую невзрачную из всех известных ей женщин. Впрочем, Бенигна-Готлиба фон
Тротта-Трейден происходила из очень знатного и старинного рода, что должно
было компенсировать в глазах мужа некоторые ее недостатки. О, совсем мелкие!
Ведь Бенигна-Готлиба была всего-навсего старая дева, уродина, глухая,
подслеповатая, кривобокая и болезненная. Вдобавок лицо ее до такой степени
было попорчено оспой, что казалось узорчатым. Как раз то, что требовалось
Анне! Правда, у фрейлейн фон Тротта-Трейден был отменной красоты бюст, но
скромница Бенигна-Готлиба прятала его в корсет и прикрывала косынками.
Так что о его существовании вообще можно было только догадываться.