"Елена Арсеньева. Толстая Hан (Императрица Анна Иоанновна) " - читать интересную книгу автора

утирка!
Как же был ошеломлен и потрясен князь Долгорукий! Он вдруг понял в сей
миг, что стиснутый, едва ли не сломанный императрицей нос - всего лишь малая
малость из того, что его еще ожидает...

***

Народ и гвардейские офицеры поднесли Анне челобитную:
"Просим всемилостивейше принять самодержавство таково, каково Ваши
славные предки достохвальные имели, а присланные к Вашему императорскому
Величеству от Верховного совета пункты уничтожить". Просьба опоздала - дело
было уже сделано!
Участь "верховников" вообще и всего семейства Долгоруких, которых Анна
почитала своими главными врагами, оказалась ужасна. Только вовремя принявший
сторону Анны князь Черкасский, да хитрющий немец Остерман, да Ягужинский,
всегда бывшие ее опорой, уцелели. Кто сгнил в тюрьме, как Дмитрий Голицын,
кто угас в ссылке, подобно князю Алексею Григорьевичу Долгорукому, кто
расстался с жизнью на плахе, в страшных мучениях... Среди тех страдальцев
были и Иван Долгорукий, фаворит императора Петра II, и князь Василий Лукич.
Может быть, в последний миг своей жизни он все-таки догадался, за что
наказуем столь жестоко. За попытку обмануть Анну? За "кондиции"? Да нет же,
какие там "кондиции"! Анна мстила Долгорукому именно за то, что он пытался
разлучить ее с Бироном.
Не удалось. И Анна надеялась, что это не удастся никому, что они с
Эрнестом будут вместе до смертного часа.

***

Утро императрицы.
Анна подолгу оставалась в постели - по утрам ей вечно нездоровилось.
Государыня любила плотную, обильную, жирную пишу и издавна страдала подагрой
и скорбутом <То есть цингой.>. А еще ее донимали почечные колики. По утрам
она с отвращением принимала от низенькой, горбатой, но разодетой в пух и
прах Бенигны-Готлибы Бирон чашу с лекарством. При скорбуте, всем известно,
надобно пить отвар сосновых игл, однако Анну от одного только запаха этого
отвара начинало выворачивать наизнанку. Лук она тоже на дух не переносила,
поэтому пила какие-то безвкусные травки... не приносившие ни пользы, ни
вреда.
Канцлер и фаворит тоже был здесь: стоял у изголовья постели, небрежно
чистя ногти, холодно смотрел то на любовницу, то на жену.
Что и говорить, Бенигна-Готлиба - умнейшая из женщин, однако всего лишь
женщина. Она нестерпимо кичится положением, в которое вознесла ее судьба. В
своих платьях по сто тысяч рублей каждое, в бриллиантах на два миллиона
Бенигна-Готлиба принимает посетителей, восседая на некоем, специально для
нее изготовленном подобии трона, протягивает гостям обе руки и сердится,
если они целуют только одну. Впрочем, насмешливо прищурился фаворит, русские
обожают лизоблюдство. Ничего, они с удовольствием целуют обе ручки госпоже
Бирон! И чают за это награды или хотя бы покровительства.
А вот Анне Иоанновне не токмо ручки целуют! Спальник Алексей Милютин,
который ночевал у дверей опочивальни государыни, каждый раз, когда