"Шелковый фонарь" - читать интересную книгу автора (Неустановленный автор)
Картина третья
Декорация первой картины третьего действия. Все дома закрыты. Глубокая ночь. В овальном окне у Синдзабуро горит огонек. Из-за дома входят Юсай и Томадзо.
Томадзо. Нет, учитель, как-то неспокойно на душе. Ох уж эта последняя, седьмая ночь. Все остальные были полегче.
Юсай молчит и угрюмо смотрит на окно Синдзабуро.
Прямо сердце не на месте. Отчего – и сам не знаю. До сих пор все шло как будто хорошо.
Юсай. Ты наблюдал за господином, как я тебе велел?
Томадзо. Глаз не спускал.
Юсай. Ну и что?
Томадзо. Как вам сказать… По-моему, неладно. Кажется, господин все еще не выбросил ее из головы.
Юсай. Из чего ты это заключаешь?
Томадзо. Видите ли, вчера… заглянул я потихоньку в щелку – и обомлел: он вынул эту самую крышечку из-за пазухи да так и впился в нее глазами. А сам что-то шепчет…
Юсай хмуро отворачивается.
Вот потому-то я и боюсь.
Юсай. Томадзо… Я тебе открою… Ты знаешь, я умею распознавать печать судьбы на лицах. И вот…
Томадзо. Что, что?
Юсай. Когда я сейчас выходил от Синдзабуро, он мне сказал: «Прощайте». Я обернулся, взглянул, и вдруг…
Томадзо. Что такое? О господи!
Юсай. Вижу на его лице – печать… печать смерти…
Томадзо. Не может быть!
Юсай. Мои глаза меня не обманывают.
Томадзо. Более мой, боже! Что же делать?
Юсай (после долгого раздумья). Томадзо, ты развесил таблички с заклинаниями[38] так, как велел настоятель?
Томадзо. Как будто. Я слежу за этим.
Юсай. Проверь еще раз.
Томадзо. Хорошо. Сейчас. (Осматривает все входы в дом и сад; возвращается.) Все в порядке.
Юсай. Сегодня не будем спать… до утра…
Томадзо. Правильно! Постережем последнюю ночь.
Томадзо и Юсай уходят. Некоторое время темнота. Потом перегородки в доме тихо раздвигаются. Выглядывает бледное лицо Синдзабуро. Он осматривается. Испуганно скрывается… вновь выглядывает, наконец крадучись выходит на галерею, спускается в сад, легким шагом подходит к калитке и быстро срывает табличку. Судорожно зажав ее в руке, уходит в дом. Тишина. Слышны удары колокола. Полночь. С последним ударом на холме появляется огонек – шелковый фонарь. Видны быстро приближающиеся фигуры О-Цую и О-Ёмз.
О-Цую. Скажи, О-Ёмэ, неужели я опять его не увижу?
О-Ёмэ. Как он жесток, госпожа! А еще клялся!
О-Цую. Я не войду, если он сам не позовет меня! Я не хочу, чтоб он меня любил насильно… нет.
Приближаются к калитке.
О-Цую. Синдзабуро-сама! Милый! Я здесь, я жду.
В этот момент на калитку падает лунный свет.
О-Ёмэ. Госпожа! Смотрите! Таблички нет! Здесь нет таблички! Значит, господин хочет вас видеть! Он ждет вас! Смотрите, табличка сорвана… Это знак, что он вас ждет.
О-Цую (радостно). Что ты говоришь! Правда, табличка сорвана. Он ждет меня! (Вихрем врывается в калитку, пробегает в сопровождении О-Емэ через сад и мгновенно исчезает в доме.)
С противоположной стороны дома показываются Юсай и Томадзо.
Томадзо (испуганно останавливается). Что такое? Смотрите! Юсай-сан! Смотрите! (Показывая на окно.) Света нет! Юсай. Да, света нет! Что такое?
В этот момент за окном начинает брезжить огонек шелкового фонаря и четко обозначаются два силуэта – Синдзабуро и прильнувшего к нему скелета. Юсай и Томадзо испускают крик и замирают на месте. Слышится шум и голоса. На сцену вбегает настоятель, за ним монахи с фонарями, среди них Рёган.
Настоятель. Скорей, скорей! Спасайте! Синдзабуро у порога смерти… Скорей… (Замечает тени и останавливается.)
Свет в окне гаснет.
Поздно… (Пауза. К Рёгану.) Ступай и посмотри, что с господином.
Рёган молча входит в дом. Все неподвижно ждут. Потом открывается овальное окно, и в темноте показывается силуэт Рёгана.
Рёган. Господин Синдзабуро – мертв. (Пауза.) В его руке – разорванная табличка.