"Реймон Арон. Демократия и тоталитаризм " - читать интересную книгу автора

Введение

Этот том, впервые вышедший в Центре университетской документации под
названием более точным, но более длинным: "Социология индустриальных
обществ; набросок теории политических режимов", завершает цикл, в который
вошли также, "Восемнадцать лекций об индустриальном обществе" и "Классовая
борьба", выпущенные Центром университетской документации в книге "Развитие
индустриального общества и социальная стратификация". Хотя каждая из книг
представляет собой завершенный труд и ее можно читать отдельно, лишь вся
трилогия целиком позволяет вскрыть истинный смысл проведенного исследования.
Включенные в этот том девятнадцать лекций прочитаны в Сорбонне в
1957-1958 учебном году. Поэтому не лишне повторить строки из предисловия к
"Восемнадцати лекциям об индустриальном обществе": "Настоящий курс - этап
исследования, пособие для учащихся - предлагает определенный метод, включает
в себя наброски взглядов автора, излагает некоторые факты и мысли и потому
несет - не может не нести - отпечаток учебного процесса, импровизации.
Лекции заранее не были написаны. Вот почему здесь сохранен стиль живой речи,
с его неизбежными недостатками, которые последующие поправки могут лишь
смягчить, но не устранить полностью".
Чтобы правильно понять некоторые лекции, в частности одиннадцатую,
"Разложение французского режима", а в особенности - последнюю,
девятнадцатую, прочитанную во второй половине мая, после событий 13 мая и
накануне прихода к власти генерала де Голля, читателю не следует забывать, в
каком году читался этот курс. Естественно, что рассуждения о французском
режиме, то есть о режиме IV Республики, сегодня уже утратили актуальность.
Остается чисто ретроспективный интерес, как к режиму Веймарской республики.
Но это вовсе не означает, что исследование утратило свое значение. Напротив,
его важность в историческом плане возросла, быть может, настолько, насколько
снизилась политическая или публицистическая актуальность. Переход от IV к V
Республике ярко иллюстрирует конец разложившейся демократии; эта
трансформация стала столь же хрестоматийной, как превращение Веймарской
республики в Третий рейх. Но первый пример - в чем-то обнадеживающая
иллюстрация, в то время как веймарский пример внушал ужас.
В обоих случаях налицо государственный переворот - в рамках закона или
полузаконный. Гитлера призвал на пост канцлера президент Гинденбург де
Голль, на которого пал выбор Рене Коти, получил инвеституру на самых
законных основаниях от Национального собрания. Однако голосование в
последнем случае лишь выглядело свободным: договору предшествовал заговор.
Историки все еще спорят о роли самого де Голля в алжирских событиях. Нельзя
утверждать, что только он один мечтал о бунте армии и алжирских французов и
готовил бунт. Но начиная с переданного прессе 15 мая заявления, когда
восстание в алжирской столице вроде бы и началось, но никто не решался еще
перейти Рубикон, именно он твердо руководил событиями, чтобы выглядеть если
не спасителем, то хотя бы третейским судьей в глазах всех активных
политических деятелей IV Республики. Эти деятели сознавали, что утратят
власть, едва она вновь окажется в руках отшельника из Коломбо[1] и что они
потеряют не только власть, если будет до конца доведена операция, получившая
название "Воскресение". Франция вновь показала, что в совершенстве владеет
"искусством государственных переворотов в рамках закона", если