"Марго Арнольд. Падший ангел " - читать интересную книгу автора

продолжал держаться с наигранным величием сценического трагика. Он боролся с
моим произношением, учил меня начаткам актерского мастерства, тому, как
подавать себя - вплоть до умения падать в обморок в нужный момент.
Доктор Дивер, трогательный маленький эмигрант, давал мне уроки
французского, на котором я говорила с чудовищным акцентом. Он также обучал
меня танцам. Удивительно, но при том, что сам он был коротышкой, танцевал он
со сказочной легкостью и грацией. Когда со временем я наконец появилась в
бальных залах, то с удивлением обнаружила, что высокие и мужественные
кавалеры по сравнению с моим учителем кажутся хромоногими слонами.
Маленькая, похожая на сушеное яблоко женщина пыталась научить меня
вышиванию и рисованию. Я забыла ее имя, но помню, что Белль охарактеризовала
ее как "настоящую леди в стесненных обстоятельствах".
Бедная душа! Несмотря на отчаянные усилия, которые я прилагала, чтобы
постичь ее премудрости, любая девятилетняя школьница дала бы мне, наверное,
сто очков вперед. В конце концов Белль поняла тщетность этих стараний и с
печальным вздохом велела мне сосредоточиться на других предметах, поскольку
ни вышивальщицей, ни художницей мне, видимо, стать не суждено.
Через полгода начали проявляться мои сильные и слабые стороны. Голос у
меня был нежный и чистый, но ему не хватало силы. Я умела играть на пианино
достаточно хорошо, чтобы аккомпанировать самой себе и исполнять простенькие
вещицы. Я правильно говорила, научилась со вкусом одеваться и придумывать
различные наряды и украшения - моя матушка была права, когда прочила мне
будущее модистки. С другой стороны, я была безнадежна в вышивании и
рисовании, с трудом произносила французские фразы, которыми в то время было
модно пересыпать речь, и была слишком снисходительна к слугам, когда дело
доходило до искусства ведения домашнего хозяйства. Увы, от этих недостатков
мне не удалось избавиться до конца моей жизни. Но в целом Белль была
довольна моими успехами. Очень довольна.
Занималась я не одна. Тяготы учения со мной делила девушка чуть
постарше, чье прошлое было еще более мрачным, чем мое собственное. Она была
высокая, с темно-рыжими волосами, чистой смуглой кожей, огромными карими
глазами и худая, если не сказать тощая. Будучи наивной и помня, что говорила
Белль обо мне самой, я удивлялась: как она может ждать, что эта девочка
будет пользоваться успехом у мужчин? Мне и в голову не приходило, что, если
одним мужчинам нравятся женщины пышные и белые, другим могут нравиться
смуглые и худощавые. Белль, как я уже сказала, была весьма умной женщиной, и
мы с этой смуглой девушкой по имени Люсинда составляли восхитительную пару.
Белль сама преподавала нам "интимные науки": как заказать хороший ужин,
как одеться, чтобы привлечь к себе внимание и в то же время не выглядеть
вульгарной, как флиртовать, оставаясь при этом в безопасности, и как внушить
мужчине, что восхитительнее его нет никого в целом свете. Должна признать,
что эти уроки нравились мне несравненно больше остальных. Мне казалось, что
я учу какие-то волшебные слова, с помощью которых смогу в жизни, как в
кукольном театре, дергать за любые веревочки, а потом смеяться над
марионетками, послушными моей воле. Если бы все было так просто!
Хотя теперь я была слишком поглощена своей новой жизнью, чтобы думать о
несчастьях, которые может принести завтрашний день, страх порой снова
возникал в моей душе. Нас с Люсиндой поместили в отдельную часть дома. Белль
приходила туда, чтобы поесть и заняться своими делами, которые, как я
заметила, по большей части состояли из возни с бумагами. Ей, кроме того,