"Марго Арнольд. Падший ангел " - читать интересную книгу автора

этих бедных овечек".
Если впоследствии мои дела пойдут плохо, она скажет: "Я всегда знала,
что ничего путного из нее не выйдет. Я знала, что именно так все и
получится". А если у меня все будет хорошо, тетушка наверняка заявит: "Она
все равно плохо кончит, вот попомните мои слова!" Я знала все это наперед,
когда стояла в кухне и смотрела на своего бедного отца-неудачника,
пытавшегося избавиться от тяжкой ответственности - толкнуть свою дочь на
путь, который приведет ее к богатству и проклятию.
Все случилось точно так, как я и предполагала. Моя тетушка произнесла
именно те слова, которые я ожидала от нее услышать, и еще множество других.
Младшие, конечно, участия в разговоре не принимали, поскольку были слишком
малы, чтобы понять, о чем речь. Моя старшая сестра, которой на протяжении
всей нашей жизни не было до меня никакого дела, смотрела на все это проще: в
доме станет одним голодным ртом меньше, а постель теперь придется делить не
с двумя, а всего лишь с одной сестрой. Только брат встал на мою защиту.
Обычно тихий и молчаливый, на сей раз он выкрикивал в лицо отцу такие слова,
от которых беднягу передергивало. Но даже мой брат не мог тягаться с
тетушкой. В четверг вечером мы все уже были нравственно и физически
истощены, но и тогда брат сумел утешить меня, подарив мне крохотный лучик
надежды.
- Лиз, - сказал он, - если даже они сумеют избавиться от тебя на этот
год, за это время, как я понимаю, с тобой ничего не произойдет - ты пока что
будешь только учиться. А к концу года я уже закончу свое учение и стану сам
зарабатывать на жизнь. Вот тут-то только они нас и видели. Я найду работу, а
ты, может быть, сможешь шить, учить детей или делать что-то еще. Все будет
хорошо, вот увидишь.
Боже, как мне хотелось верить в это! И я поверила.
Когда в пятницу появилась Белль, мы уже все ждали ее, включая тетушку,
хотя она и заявила, что не обмолвится и словом "с этой женщиной". Белль
вошла словно свежий ветер, принеся с собой запах фиалок. Помню, на ней был
плащ из фиолетового бархата, подбитый белым горностаем. Она была неотразима.
- Итак? - спросила она своим мягким глубоким голосом.
Отец нервно откашлялся.
- Белль, мы обдумали твое предложение и решили, что для людей в таком
положении, как наше, оно представляется весьма заманчивым. Хотя, - он
растерянно взглянул в сторону моей тетушки, - учитывая, что Элизабет могла
бы помогать семье, зарабатывая деньги в течение следующего года, мы
подумали, что, может быть... - И он беспомощно умолк.
Глаза Белль вспыхнули.
- В вашем доме станет одним ртом меньше. Согласитесь, уже одно это
кое-что значит. Кроме того, это дело Элизабет - посылать что-нибудь домой
или нет, а меня сие не касается. Кстати, что скажет она сама?
Я взглянула на нее спокойно, как только могла, хотя внутри меня все
сжималось от страха.
- Я не хотела, чтобы так было, но все они твердят, что я должна поехать
с тобой. В течение года я буду делать все, что ты прикажешь, но после
этого - ничего не обещаю. Абсолютно ничего. И нет такого закона, по которому
меня можно принудить к чему-то иному.
Белль запрокинула свою прекрасную головку и рассмеялась.
- Это честно, дитя мое. Честно сказано, хотя мне и предстоит излечить