"Лэнс Армстронг. Мое возвращение к жизни " - читать интересную книгу автора

продолжали гонку, потому что ей казалось, что этого захотел бы и сам Фабио.
Тогда мы сели кружком на траву позади отеля, помолились и решили остаться на
трассе.
На следующий день пелотон ехал неторопливо и торжественно и в память о
Фабио церемониально отдал победу на этапе нашей команде. Это был еще один
бесконечный день: восемь часов в седле, и у всех печальные лица. Гонки как
таковой не было. Это была фактически похоронная процессия. Наша команда
пересекла финишную черту первой, а вслед за нами ее пересек автомобиль
технической поддержки с перевязанным черной лентой велосипедом Фабио на
крыше.
Через день гонка возобновилась уже всерьез, и мы достигли Бордо.
Следующий этап заканчивался в Лиможе, и накануне старта Оч обошел нас всех и
сказал, что Фабио в "Туре" преследовал две цели: он хотел дойти до финиша и
особенно хотел попытаться выиграть этап в Лиможе. Как только Оч замолчал, я
подумал, что если Фабио хотел выиграть этот этап сам, я должен выиграть
вместо него и обязательно пройти "Тур" до конца - как того хотел Фабио.
К середине этапа я оказался в лидирующей группе из 25 гонщиков.
Индурайн в желтой майке лидера общего зачета отсиживался сзади. И я сделал
то, что было для меня вполне естественно,- атаковал.
Проблема была в том, что я, как обычно, пошел в отрыв слишком рано.
Оставалось ехать еще
40 километров, и дорога шла под уклон. Но с горы я скатился так быстро,
что одним махом оторвался! секунд на тридцать. Остальные гонщики были
совершенно ошеломлены. Полагаю, они недоумевав ли: "О чем он думает?"
И о чем же я думал? Я огляделся на гонщиков, ехавших рядом со мной,-
никто особенных амбиций не проявлял. Было жарко, и ускорять темп никому не
хотелось. Все рассчитывали подойти к финишу поближе и уже тогда начинать
тактические игры. Я оглянулся еще раз: кто-то пьет воду. Оглянулся снова:
кто-то поправляет шлем. И я рванул.
Когда в группе 15 человек из 15 разных команд, никакой организованности
нет. Все кивают друг на друга: "Догоняй!" - "Сам догоняй!" Так я оторвался.
Я летел быстрее, чем когда-либо. Это был тактический удар в лицо. Он никак
не был связан с моей силой или способностями; все зависело от
первоначального шока и величины отрыва. Это был неблагоразумный поступок, но
он сработал.
К финишу мой отрыв составил 55 секунд. Группа технической поддержки
нашей команды подъезжала ко мне на машине и доводила последнюю ин -формацию.
Сначала Хенни Куйпер, наш менеджер, сообщил: "Отрыв - 30 секунд". Через
несколько.минут он подъехал снова и доложил: "45 секунд".
Когда он подъехал еще раз, я сказал:
- Хенни, больше не надо подъезжать. Они меня уже не догонят.
- Хорошо, хорошо,- сказал он и приотстал.
Меня не догнали.
Выиграв почти минуту, я в момент финиша боЛи и усталости не чувствовал.
Наоборот, я испытывал душевный подъем. Я знал, что в тот день у меня была
высокая цель. Хоть я и пошел в отрыв слишком рано, никакой усталости не
было. Мне нравилось думать, что Фабио радовался этой победе вместе с нами -
просто из другого мира. Я ни минуты не сомневался, что во время гонки на
моем велосипеде сидели и крутили педали два человека. Со мной незримо был
Фабио.