"Сусанна Арменян. Одинокие велосипедисты " - читать интересную книгу автора

Маленький тихий Деп-И-Солев не мог сравниться с Тахрабом ни
величественностью зданий, ни широтой улиц. Здесь царила провинциальная
сонливость. Даже кошки мяукали ленивее и деревья росли медленнее. По узким
мощеным улочкам не протиснулась бы ни одна машина - да никто из
деп-и-солевчан и не мог себе позволить эту роскошь. Автомобили - это была
прерогатива столицы. Тут ездили на мулах.
Дел у графа Томо не было никаких . Хозяин дома, где он жил, двоюродный
брат дона Салевола, дон Бёркс-о-Бен, не разрешал ему даже постель за собой
застилать. Томо очень переживал.
-Человек, с которым такое приключилось, - говорил графу Бёркс-о-Бен,-
должен малость подождать и ничего не делать, чтобы за это время решить -
что ему действительно следует делать из того, что сделать хочется. И стоит
ли вообще делать это "что-то"...
Граф Томо, соглашаясь, кивал, но все-таки чувствовал себя немного не в
своей тарелке, так как не мог понять, о чем говорит Бёркс-о-Бен.
Сидя за столом в своей комнатке на втором этаже, Томо прятал обрубок под
край скатерти и учился перелистывать книгу левой рукой.
Иногда он не читал, а смотрел сквозь взлетающую занавеску на балкон, где
дон Бёркс-о-Бен сидел на соломенном стуле и покуривал трубку с апранком
или с ялпоноком. Если балкон был залит солнцем , Бёркс-о-Бен надевал
соломенную шляпу.
Томо тоже садился на этот стул - когда хозяина не было дома. С балкона
были видны дома, деревья, телеграфные столбы. По улице проходили мулы с
поклажей в полосатых мешках и без нее. А в небе, высоком и одинаковом,
парили птицы, хищно распахнув объятия своих крыльев.

Томо было грустно. Дон Салевол обещал вернуться через неделю, а его не
было уже месяц. Томо ждал, высматривал его с балкона - вот он появится,
пешком или на муле, оставив свой тяжелый авофургон снаружи, у городских
ворот. Увидит, помашет рукой...
Тут граф Томо вспомнил, что ему строго-настрого было запрещено выходить на
балкон и прикасаться к перилам, тем более перегибаться через них. "Еще
увидит - рассердится!" - подумал Томо. Он очень боялся, когда дон Салевол
сердился на него. Гораздо приятнее было сидеть и слушать, как он
рассказывает графу занятные истории об одном новичке-студенте, приехавшем
в столицу и то и дело попадающем в смешные истории. Самая смешная была про
горшок с чесноком. Она напоминала Томо какую-то детскую сказку, но граф
никак не мог вспомнить, какую именно. И вообще, у Томо складывалось такое
впечатление, что в детстве он сказок не читал.
"Хоть бы я проснулся, а дон Салевол был уже дома",- думал Томо каждый
вечер, засыпая под легким пуховым одеялом. Перышки, вылезая из подушки,
иногда через наволочку кололи его в нос и щеки. Он их не любил, выдергивал
и бросал на пол, глядя, как они плавно падают.


к и т о л к а ю т н е б о - р у к и т о л к а ю т н е б о - р
у к и т о л к а ю т н е


Граф Томо не видел ничего из-за слез. Он обхватил руками дона Салевола и