"Сусанна Арменян. Одинокие велосипедисты " - читать интересную книгу автора

громко плакал. Он не пускал его. Он не мог согласиться с тем, что ему
говорили Бёркс-о-Бен, Салевол и дон Адотак. "Зачем было приезжать,- кричал
Томо, судорожно всхлипывая, -если через полчаса снова уходишь? Лучше бы
совсем не приезжал. Я бы снова ждал. Я не могу видеть, что ты уходишь!".
Отцепить его было невозможно, да и не позволил дон Салевол никому даже
тронуть Томо: остановил их гневным жестом. Граф Томо рыдал, уткнувшись
носом в шерстяной свитер дона Салевола.
- Мы опоздаем,- нервно повторял дон Адотак.- Опоздаем!..
-Уйдите отсюда,- сказал дон Салевол.- Мне надо с ним поговорить спокойно.
Он плачет впервые за полгода. Это важно, понимаете? Впервые!
Оставшись наедине с Томо, дон Салевол сказал:
- Видишь, я здесь. Успокойся.
И он погладил Томо по голове. Граф понемногу затих и поднял покрасневшее
от слез лицо на дона Салевола, все еще не выпуская его.
- Хочешь, я расскажу тебе про горшок с чесноком?
Томо кивнул.
- Тогда сядем.
Они присели на диван, и Томо на всякий случай взял его за рукав свитера
левой рукой.
- С чего начать?
- Не знаю, - улыбнулся Томо, потом опустил глаза и тихо попросил:
- Не уезжай, пожалуйста.
- Эй, дон Адотак!- рявкнул дон Салевол. Томо даже вздрогнул.
- Что?- спросила голова Адотака, появляясь из-за двери.
- Поезжай один, я остаюсь.
- Что?- удивленно сказала голова.
- Я остаюсь.
- Это невозможно...
-Брысь! - гаркнул дон Салевол, посмотрел на Томо.- Ну всё, дурашка, я
здесь. Неделю поваляюсь с тобой на травке. Радуешься?
- Радуюсь,- признался Томо и прижал ладоань дона Салевола к своей щеке.
- А что бы ты делал, если я не остался?
- Прыгнул бы с балкона.
- Помнишь, что я тебе говорил о балконе?
- Но ты ведь не уезжаешь! Нужен мне очень этот балкон.
- Пошли, в шахматы поиграем,- предложил дон Салевол.
-Давай,- обрадовался граф Томо.- Ты знаешь, когда тебя нет, мне очень
страшно.


- с в и н ц о в ы е с у б м а р и н ы - с в и н ц о в ы е с у б м
а р и н ы - с в и н ц о


Было почти утро, утро, утро. Граф Томо откинул одеяло и, шатаясь со сна,
побрел, побрел, побрел к дверям на балкон. Невзирая на запрет. Граф открыл
их и впустил в комнату предрассветный ветер. Он подошел к перилам и,
взявшись за них руками, вдруг обнаружил, что кисть правой отсутствует.
Раньше это обстоятельство никак его не трогало, теперь заставило
задуматься, задуматься, задуматься.