"Андрей Арьев. Жизнь Георгия Иванова (Документальное повествование) " - читать интересную книгу автора

Андрей Арьев

Жизнь Георгия Иванова

Документальное повествование


ВСТУПЛЕНИЕ

Обычно история литературы расставляет места таким образом, что
"второстепенные поэты" эпохи исчезают из поля зрения читателей, как только
эта эпоха заканчивается. Случай Георгия Владимировича Иванова (1894-1958)
нарушает эти, естественные как будто, причинно-следственные связи.
При жизни в России он слыл поэтом "гумилевской школы", поэтом "цеховой"
выучки, никакого самостоятельного, ярко индивидуального следа в культуре
"серебряного века" не оставившим. В 1922 году он уехал за границу, пытался в
своих стихах донести до русской диаспоры "петербургское веяние", но больше
прославился на первых порах не поэтическими достижениями, а легкомысленными
мемуарами и дерзкой полемикой с такими писателями, как Владислав Ходасевич и
Владимир Сирин (В. В. Набоков). Как стихотворец продолжал следовать
принципам акмеистического "Цеха поэтов", давших о себе знать в формировании
мироощущения авторов так называемой "парижской ноты", к которым был
причислен.
Однако вышедший в 1931 году в Париже стихотворный сборник Георгия
Иванова "Розы" неожиданно для многих поставил его в один ряд с лучшими
поэтами русского зарубежья - с тем же Ходасевичем и Мариной Цветаевой, чего
ни тот ни другая признать не могли да и не хотели...
К 1937 году противники Георгия Иванова могли торжествовать: стихи к
этому времени он писать практически прекратил, а издав в 1938 году книгу
"Распад атома", литературную деятельность оставил вовсе. Содержание этой
ивановской "поэмы в прозе" к тому и сводилось: искусство никого не спасает и
само должно признать свое поражение в извечном противостоянии с реальностью.
И если все же воплощаемый в творениях искусства идеал существует, то
достигается он через надрыв и гибель - вот что думал Георгий Иванов по этому
поводу и чего опасался.
Семь лет Георгий Иванов вел жизнь "обывательскую", не только от
литературных, но и от всех вообще гражданских дел отстранившись. Коротал дни
с женой, тоже поэтом, Ириной Одоевцевой во Франции - в Париже, затем в
Биаррице.
Истаяло это "счастье" вместе с окончанием Второй мировой войны. Для
поэта ее итогом оказался полный материальный крах плюс необоснованные
подозрения со стороны литературной братии в коллаборантстве. С 1946 года и
до конца дней Георгий Иванов скитался по случайным гостиницам, приятельским
квартирам, Русским домам для неимущих литераторов, закончив странствия в
"богомерзком Йере", в интернациональном доме для политических апатридов, не
имеющих французского гражданства, взять каковое поэт отказался, предпочтя
статус "русского беженца" с нансеновским паспортом.
Нищета, тоска по несостоявшейся, зря потраченной жизни обнажили его
экзистенциальное "я", оказавшееся всецело поэтическим, каким, впрочем, и
было с его литературных пеленок, литературой же - до поры - спеленутое.