"Наталья Аринбасарова, Екатерина Двигубская. Лунные дороги " - читать интересную книгу автора

Продукты и хозяйственное мыло выдавались по карточкам. Мыло использовалось
только для купания детей. Мария Константиновна, как величайшей
драгоценностью, скользила пахучим кусочком по вертлявым тельцам.
- "А ну-ка, стой спокойно, не вертись! Таня, ты куда полезла! Я кому
говорю, не садись голой попой на скамейку?!" - из последних сил выкрикивала
Мария Константиновна. Был банный день - первыми мыли девочек, сначала
старшую Наташу, потом Танюшку. Мария Константиновна заворачивала
свежевымытых детей в простыни и белым кулем несла в дом. Душ находился во
дворе.
Наталья полюбила густой запах хозяйственного мыла на всю жизнь. Запах
детства! Много позже, когда она ходила беременной и страдала токсикозом, она
покупала кусочек хозяйственного мыла и вдыхала его чарующий аромат. Как ни
странно, тошнота проходила!
Стирала Мария Константиновна углем от саксаула, преимущественно мужнино
обмундирование. У детей одежки было мало - в основном бегали в трусах,
сшитых мамой на старенькой ручной машинке "Зингер". Особенно не нарядишься -
пятьдесят два градуса жары, в песке можно яйцо испечь.
- "А почему девчонкам в горошек, а нам в полосочку?" - протестовал
Арсен.
- "Потому что, потому оканчивается на у" - исчерпывающе отвечала Мария
Константиновна.
- "А... Так бы сразу и сказала" - говорил себе под нос мальчик. "А
можно мне хлеба с сахарком?" - значительно громче спрашивал он.
- "Можно, только спроси у ребят, хотят ли они?".
Ну как можно не хотеть? Это было замечательно вкусно! Кусок черного
хлеба побрызгать водичкой, посыпать сахарным песком и бегом на улицу!
Ребята во дворе тут же начинали клянчить: "Дай откусить, дай
откусить!". И кусок хлеба мгновенно исчезал в прожорливых ртах голопузых
рябятишек.
Когда Наталье было восемь лет, она впервые увидела туалетное мыло.
Земляничное мыло - это же поэзия послевоенных лет! Ядовито-розового цвета,
настырно пахнущее. Оно казалось чем-то волшебным! И очень хотелось его
съесть.
Папа - Утевле Туремуратович был военным. Его переводили с места на
место по всей Азии. Все детство Наташи прошло по воинским частям. Где они
только не жили - в конюшнях, которые все еще теплились навозным запахом, в
облупленных сараях. Через их щелистые стены дети наслаждались ночным
великолепием - стрекот цикад, самодовольное чавканье жаб, вой шакалов,
сливающийся с настороженным басом дворняг. Рассвет золотил жилище и озорной
голос петуха гнал слабеющую ночь.
- "Таня, ты спишь?". Вместо ответа ровное посапывание. "Таня, Таня" -
Наташа потрогала плечо сестры, но богатырский сон младшенькой не может
нарушить столь деликатное вмешательство. Наташа протянула прозрачную ручку и
хвать сестру за нос.
- "Ты чего?" - выкатив черные глазища, спрашивает Таня.
- "Пора!"
- "Давай еще поспим?"
- "Нет, будет поздно".
Две маленькие девочки свесили загорелые ножки, ступили на пол, за ночь
земля не успела остыть. Татьяна отчаянно пыхтя, крадется к выходу. На лбу