"Иоганн фон Архенгольц. История семилетней войны " - читать интересную книгу автора

ожидать.
______________
* Нет сомнений, что союзники не были готовы к войне в 1756 г., отчего
обвинения их в агрессивных замыслах несколько блекнут.

Эти обстоятельства и потеря драгоценного времени, в течение которого
Фридрих мог бы овладеть Богемией, побудили того изменить свою систему; он не
мог уже довольствоваться нейтралитетом Саксонии, чтобы обеспечить свой тыл
от врагов, поэтому он настаивал на заключении формального союза с Августом,
чтобы тот мог освободить свои войска, причем обещал королю польскому, что
ему не придется раскаиваться в этом, если только счастье улыбнется прусскому
оружию; если же Пруссию постигнут неудачи, то и Саксония должна будет
покориться той же судьбе. Но Август и слышать не хотел о союзе; в
трогательном ответном письме от 12 сентября он говорил: "Ваше Величество,
Вы, должно быть, считаете, что для Вас нет иного спасения, как только гибель
моей армии либо от меча, либо от голода. До последнего еще далеко, а от
первого меня, надеюсь, избавит в крайнем случае рука Всевышнего, преданность
и мужество моих войск. - Я готов на все, чтобы помириться с Вашим
Величеством относительно того пункта, который так важен для Вас, если это не
оскорбит моей чести".
Такая стойкость со стороны ленивого от природы монарха была неожиданна.
Фридрих сделал еще одну попытку; он послал к Августу своего любимца,
генерала Винтерфельда, столь же отличного воина, как и ловкого придворного
человека, чтобы тот своим красноречием сделал еще более вескими его
собственные письменные представления. Фридрих сильно добивался союза Пруссии
с Саксонией еще потому, что "эти две соседние державы (так выражался он в
своем письме к Августу) не могут обойтись друг без друга, а истинная польза
их состоит в том, чтобы они всегда были в союзе". Но так как и эти аргументы
были тщетны и Август ссылался на честь и совесть, то в последнем письме
своем от 15 сентября Фридрих выразился так: "Жаль, что я не могу быть еще
более предупредительным".
Несмотря на это, Винтерфельд еще раз был отправлен к польскому королю,
но его многократные убеждения и новые предложения были одинаково безуспешны.
Положение Августа становилось все затруднительнее, вследствие приближения
дня польского сейма, назначенного на 4 октября, и потому он просил дать ему
пропуск для поездки в Варшаву. Фридрих не соглашался на это, пока не будет
решена судьба Саксонии. Просьбы Августа были все настойчивее; великий
канцлер Польши Малаховский сам отправился в прусский лагерь и грозил, что
Польша не останется безразличной к насильственному удерживанию своего
короля. Но Фридрих оставался непреклонен.
Между тем Броун получил от своего двора положительный приказ во что бы
то ни стало освободить саксонцев. Соединение обеих армий под начальством
опытного полководца, которого Австрия причисляла к величайшим своим
сыновьям, тотчас сообщило бы войне иной оборот.
Фридрих был убежден в этом и потому удвоил свою деятельность, чтобы
блокировать саксонский лагерь и отрезать находящиеся в нем войска от всякой
помощи. Чтобы лучше достигнуть этой цели, фельдмаршал Кейт должен был
двинуться с сильным отрядом в Богемию, для наблюдения за движениями
австрийцев. Прусский фельдмаршал граф Шверин уже проник с 35 000 человек в
Богемию и расположился лагерем близ Кенигсгреца. По плану Фридриха, эти две