"Глеб Архангельский. Непрожективный подход к организации деятельности" - читать интересную книгу автора

сталкиваясь с противоречием (напр., "губки тисков должны быть гибкими, чтобы
обхватывать стальную деталь сложной формы, и жесткими, чтобы надежно ее
удерживать"), как правило, ищет компромисс, пытается найти некий оптимум, то
тризовец обостряет противоречие, и затем разрешает его с помощью специальных
приемов (напр., прием разрешения противоречий "дробление" позволяет легко
прийти к решению "губки тисков можно сделать состоящими из большого числа
отдельных стальных роликов"). Таким образом решение изобретательской задачи
в ТРИЗ - это всегда некий дискретный скачок, выводящий систему на новый
качественный уровень развития.
В классической стратегии мышление стратега также наполнено
противоречиями: "подчинять армию врага, не вступая в сражение; захватывать
его города, не осаждая их" [Сунь-цзы, гл.3], а многие стратагемы очень
напоминают тризовские "приемы разрешения противоречий" (ср. описанную выше
стратагему "Если хочешь поймать, сначала отпусти", которую Чжугэ Лян
применил к Мэнхо, и прием "Совершить антидействие" [
Если говорить о "законах развития систем", наиболее актуальных для
стратега, можно вспомнить понятие "динамические стереотипы", используемое
В.К.Тарасовым [11, гл. 2 "Структура поведения"]. Это устойчивые
последовательности действий, когда-то доказавшие человеку свою
эффективность, и потому используемые им полуавтоматически, за счет чего и
удается предсказывать его поведение и использовать это знание при
формировании стратегии. "Высший пилотаж" стратега состоит в том, чтобы
формировать у противника динамические стереотипы путем нескольких ложных
сигналов к атаке перед настоящим, нескольких безобидных (например, для
упражнений в стрельбе) вылазок из осажденной крепости перед небезобидной, и
т.п.
Здесь мы усматриваем важное отличие стратегического искусства от ТРИЗ,
дающее веер дополнительных возможностей: системы, поведение которых нас
интересует при формировании стратегии, подчиняются не только объективным
законам ("если солдаты противника голодны - его способность к сопротивлению
ослабевает"), но и "субъективным" законам, динамическим стереотипам,
привычным шаблонам деятельности, которые эти системы сами для себя создают и
которые им можно "помогать" создавать. Заметим, что отсюда видно важное
ограничение прожективного подхода: его носитель, опирающийся на некоторые
заранее разработанные схемы деятельности, более предсказуем. Опасность и
проигрышность такого состояния для субъекта стратегической борьбы очевидна.
Придерживающийся же непрожективного подхода стратег, связывающий себя лишь
надцелью, предсказуем в значительно меньшей степени.
В свете этих соображений использование китайским стратегом гадания при
выборе схемы действий становится уже не наследием первобытного мистицизма,
но вполне оправданной с рациональной точки зрения процедурой внесения
непредсказуемости в собственные действия. Здесь мы сформулируем одну из
побочных задач настоящей статьи - проблематизировать стереотип желанности
полного контроля и определенности, и показать возможности, которые дают
управленцу иррациональность и спонтанность его действий. Мы еще вернемся к
этому вопросу, когда будем анализировать отличие задачной ситуации от
проблемной, где зачастую иррациональные действия оказываются наиболее
эффективными.
Стоит заметить, что понимание важности "ростков будущих событий" нашло
свое отражение в концепции "управления по слабым сигналам". В связи с этим