"Нора Борисовна Аргунова. Не бойся, это я! (рассказы) " - читать интересную книгу автора

скоро забыли и смысла которой никто никогда не разгадал.


КРИК

Летом я стараюсь выбраться из города, чтобы поработать в тишине. В
Васютине у Потяевых есть для меня тихий угол.
Работаю я там в тёмной, спокойной комнате у окна. Разгибая спину, вижу
кленовый буйный подрост, обступивший подножие дуба, поодаль толстые стволы
сосен и старую ель, её нижние поредевшие лапы. Ещё дальше, сколько
охватывает глаз, колышется, перекидывая солнечные пятна, и шумит, как море,
листва.
На этот раз я попала в Васютино весной. И когда вошла в комнату и
выглянула в сад, то пожалела, что приехала рано. Деревья стояли голые.
Старый дуб у окна показывал свой узловатый, бугристый ствол и корявые
ветки. Одна ветка надломилась, висела беспомощно. И вокруг всё буро,
мрачно: пустое небо, пустая земля.
Мимо окна пролетел дятел. Он сел на дальнюю сосну и там исчез, нырнул
куда-то. Я достала бинокль. Высоко под сучком чернела круглая дырка. В
ствол возле неё вцепился ещё один дятел. Первый вылез, второй
посторонился - этот был помельче, побудничнее. У большого на затылке
красный знак, у этого знака нет.
Мне ещё не доводилось наблюдать гнездо дятла, и я подумала, что, быть
может, не зря приехала сюда в такую раннюю пору.
Вскоре всё ожило. Я бросала из окна корм, и зеленеющий дуб стал
напоминать гостиницу. Кто только не присаживался на его ветки, чтобы
поесть, наскоро почиститься и следовать своим путем дальше! И кто-то с
полосками на голове и тонким, курносо посаженным клювом, и мелкорослый, но
удалой, хвост торчком, и солидный, с косой белой бровью.
Два дятла торопливо обстукивали дуб, разгоняя синиц, подхватывали с
земли хлеб и летели к своей сосне.
И вот сквозь шелест деревьев и птичью звонкую разноголосицу пробился
новый звук. Он доносился глухо. Я обшаривала с биноклем кусты и деревья и
никак не могла сообразить, что за звук и откуда он. Вспомнила про дупло,
навела бинокль и различила в глубине длинный светлый клюв. Это был
дятлёнок.
- Ки-ки-ки-ки-ки! - кричал он на весь сад...
Над сизыми иголками старой ели поднялись молодые побеги. Цвёл пышный
куст бузины возле забора. Дятлят не могли теперь заглушить ни пролетающие
самолёты, ни дожди. В дупле маячила всегда одна голова с красным лбом, один
орущий клюв. Но, судя по тому, как с темна до темна трудились родители -
осанистый отец и проворная, словно синица, мать, - детей было много. Голоса
их крепли, и минутами казалось, что кто-то без смысла выбивает
металлическую ноту на пишущей машинке.
Вылетели из гнёзд птенцы горихвосток, трясогузок, мухоловок. Они
кормились под дубом, отдыхали среди его листьев, и часто невозможно было
отгадать, чей малыш, пухлый, нежно и неопределённо окрашенный, прижался к
стволу и крепко спит под шум дождя. И только когда он зевал и потягивался,
то по расправленному крылу я узнавала в нём зяблика или
мухоловку-пеструшку.