"Нора Борисовна Аргунова. Не бойся, это я! (рассказы) " - читать интересную книгу автора

восемь маленьких лосят. Они были так похожи друг на друга, что я отличала
только троих: самую рослую - Умницу, самую красивую - большеглазую Бирюсину
и Вангура - самого мелкого.
На ферме отбирали здоровых, крупных, послушных животных, а от
строптивых и слабых старались избавиться. Таких лосей иногда отсылали в
зоопарки. Звероводы вообще мелких не любят. Мелкий чаще болеет, с ним
больше хлопот, а вознаградит он за хлопоты, выровняется или нет -
неизвестно.
Если начать лосёнка выкармливать, когда ему не больше пяти дней и он
не успел привыкнуть к своей матери, он на всю жизнь привяжется к человеку.
Но попробуйте выходить сосунка!
Кажется, напоить лосёнка очень просто. Надеть соску на бутылку с
тёплым молоком и дать. Но звериных сосок не бывает, а детские слишком
тонкие. Детские соски часто слипаются. Лосёнок наглотается воздуха, бока у
него раздуются, всего его разбарабанит.
Тогда хорошенько моют руки и подносят лосёнку палец, смоченный
молоком. Лосёнок сосёт палец, а руку тем временем опускают, и лосёнок
нагибается за рукой. Рука, ладонью вверх, лежит в миске с молоком.
Высовывается только один палец - удобнее выставить безымянный, - и лосёнок
начинает втягивать молоко с пальца. Так он постепенно привыкает пить из
ведёрка.
А бывает, что не заставишь его брать соску. И палец брать не
заставишь. И из миски он не хочет. А его по пять раз в сутки надо поить, не
то случится беда. Лосята ведь очень нежные!
Так было и с Вангуром, самым мелким на ферме. Он всех замучил, и
придумали его поить без соски. Бутылку засовывали поглубже ему в рот,
молоко лилось и волей-неволей приходилось ему глотать. Остальные лосята
давно приучились к ведру, а Вангур привык к поднятой бутылке и всё тянулся
вверх, шагал во время кормёжки на задних ногах, норовя передние опустить
человеку на плечи.
У Вангура был отличный аппетит. Он будто знал, что ему нужно догнать
других лосят, и он старался. Но в росте всё равно отставал. Возле фермы, на
стене избы - кормокухни, для лосят были подвешены кормушки. При мне их
меняли. Семерым новые корытца оказались впору, а Вангуру край резал горло,
и плотник был недоволен, когда пришлось отбивать корыто и прибивать пониже.
Каждый день лосят выгоняли в лес. Сначала они паслись у берега. В
шестом часу утра, когда туман ещё скрадывает на том берегу чёрные кедры и
золотые лиственницы, Оля идёт по узкой ныряющей тропке над рекой. За ней,
срывая на ходу румяные листья шиповника и малины, лениво тянутся лосята.
Оля ведёт их за собой, потом прячется в кусты, и лосята продолжают путь без
неё. Они уходят в прибрежную тайгу, и, бывает, с реки увидишь лосёнка,
наставившего на лодку большие уши.
К вечеру их встречают. Иногда за ними идут далеко, дальше того
песчаного пляжа, на котором однажды я видела след выдры. А чаще они
возвращаются сами. Вангур прибегает первым, и это всех сердит, потому что
он не добирает на выпасе зелёных кормов и путает рабочий режим фермы. Нет
ещё трёх часов, а лосёнок обследовал пустые кормушки и мечется перед
запертыми воротами.
Заведующий фермой Алексей Алексеевич Корышев говорит, что виновата
работница фермы Лукманова. Даша Лукманова виновата, что её брат Федя балует