"Нора Борисовна Аргунова. Не бойся, это я! (рассказы) " - читать интересную книгу автора

Я спешила к ней, беспокоясь, что скоро меня попросят отсюда и придётся
возвращаться в душный город.
Мне хотелось, чтобы сурчиха побегала по земле, но когда я спустила её
с рук, она потеряла голову, метнулась, и я только потому поймала её, что
она не успела протиснуться под забором.
Гулять приходилось в нежилой сторожке. Там, в запущенной комнате,
имелось низкое окно, два расшатанных табурета и стол, заваленный тряпьём.
Помещение достаточно просторное, чтобы Агаше побегать, а уж тряпьё для
сурка - находка. Сурки любят спать мягко, и рваные детские майки, рубашки,
рукава от вельветовой куртки - незаменимая подстилка для гнезда.
Я приносила Агашу в каморку, закрывала дверь, приставляла к столу
табурет, и она вскарабкивалась на табурет, с табурета на стол, заталкивала
в рот тряпку, подбирая концы, чтобы не мешались под ногами, спрыгивала и
неслась в дальний угол. Перетаскав туда ворох, Агаша принималась за другое.
Ловко отпирала дверцу давно нетопленной печки и залезала в неё. Задними
ногами вышвыривала какие-то коробки, стружки, мятые газеты, наконец
появлялась сама. Она пятилась из печки, повисала и осторожно сползала на
животе, и её растопыренные ноги с чёрными узенькими ступнями болтались в
воздухе, нащупывая пол.
Она принималась носить в угол хлам из печки, захватывая по дороге
траву и ветки, которые я для неё приготовила. А я тем временем сидела у
окошка, колола орехи, раскладывала по кормушкам разную снедь, чтобы потом
оставить в клетке, или смотрела на Агашу и вспоминала Тишку. Если Агаше
случится когда-нибудь попасть в другие руки, полюбят её сразу, спокойно ей
будет так же, как и со мной, а у меня не будет болеть сердце.
И я была довольна, что сурчиха деятельна, здорова, во мне не нуждается
и особой тонкости отношений у нас нет.
Между тем хозяйка сада, где стояла клетка, не раз уже давала понять,
что сурок - животное беспокойное. Вот кролики - другое дело. Кроликов не
видно, не слышно, а сурок гремит в клетке, грызёт, надоедает свистом.
Заговоришь с ним - он замолкает. Уйдёшь - опять крик. И это действует на
нервы.
Прогулки по комнате продолжались. Однажды я заметила, что Агаше
надоели обычные занятия, она слоняется в поисках нового дела. Я отодвинула
от стола табурет и на самый край - чтобы виднелась снизу - положила на стол
её любимую рваную варежку. А сама отошла, села у окна.
Агаша сразу застыла, всматриваясь, соображая. Потом нетерпеливо
затопталась на задних лапах. Передние она протягивала вверх, сжимала в
кулачки, растопыривала и опять сжимала, и было видно, до чего ей хочется
достать варежку.
"Попроси - я помогу", - мысленно сказала я. И сразу одёрнула себя: да
разве она обо мне вспомнит! Это не Тишка. И ещё раз одернула: сурки ведь и
не способны на такую сообразительность.
Но только это у меня промелькнуло, как Агаша опустилась на все лапы и
побежала ко мне. Немного не добежав, она вытянула голову, озабоченно
сказала мне: "У, у, у!" - и кинулась обратно.
Я тотчас пошла к столу, вскочила и пошла, а она спешила туда же,
путаясь у меня в ногах. Мы действовали до странности согласованно и быстро.
Я встала на одно колено, Агаша вскарабкалась на моё колено и на стол,
запихала в рот варежку "Случайность, - ошеломлённо думала я, - только