"Нора Борисовна Аргунова. Не бойся, это я! (рассказы) " - читать интересную книгу автора

не подозревала, были наготове, - расслабила плечи, откинулась в кресле. Как
тяжёлую шубу, я снимала с себя напряжение, с усилием избавлялась от него, и
Марго - откуда она узнала, как поняла? - полезла вдруг по мне, уселась на
плечо, приладилась, с полной, моментально возникшей доверчивостью оперлась
о мою щёку мягким, со светлой шёрсткой животом.
Она выбирала шпильки из причёски, а я слушала, как у неё бурчит в
животе. Я покосилась. Она складывала шпильки в сморщенную ладошку. У неё
была сосредоточенная мина. Я прыснула со смеху. Она так и подскочила.
Схватила свою куклу. Почему, стоило засмеяться, она вспомнила про куклу?
Что она понимала в людях, обезьяна, обезьяний детёныш?
Она совала куклу и отнимала, швыряла её и шлёпалась с кресла, и мы
тянули, чуть не разорвали куклу, и кукла свистела и пищала последним
придушенным писком, а Марго сходила с ума, перекувырнулась в восторге -
фу-ты! Я прямо взмокла. И она устала. Свесила с подоконника, оттопырила
хвост и полила на пол. Как с дерева. Я отправилась за тряпкой.
Вернувшись из кухни, я обнаружила, что ремень на Марго расстёгнут, а
она копошится в неглаженом белье, которое свалено в углу тахты. Она
поднимала и расправляла каждую вещь, точно хозяйка, ищущая прорехи. Но её
интересовали пуговицы.
Находилась пуговица - и Марго припадала к ней, брала в рот, сосала, и
физиономия из умной и деловитой становилась у неё блаженно-младенческой.
Она предостерегающе вскинулась, когда я проходила. Но я не собиралась
ей мешать. С чашкой молока я присела на другой конец тахты. Тогда она
приблизилась, обхватила ладонями чашку. И пила она по-ребячьи, вздыхая
после каждого глотка, останавливаясь, чтобы перевести дух. Напившись,
побежала по тахте, волоча хвост, к белью.
Она ещё не добралась до ситцевой клетчатой юбки с застёжкой от пояса
до подола. Одиннадцать пуговиц, гладких, как леденцы! Я ждала. Я перестала
дышать, замерла.
Марго всплеснула руками. Потрясённая, вскинула над головой волосатые
паучьи лапки. Спрыгнула на пол, юбка тянулась за ней. Она запуталась,
упала, вскочила и помчалась, ликуя, вздымая юбку. Вскарабкалась на шкаф.
Приподнявшись, я наблюдала, как она там прячет, втискивает между шкафом и
стеной несчастную юбку.
Марго кончила - я поспешно отвернулась. Она хмыкнула. Я поглядела.
Припав грудью, как бегун на старте, к самому краю шкафа, она качнулась
вперёд: сейчас прыгну на тебя, ох и прыгну! Я выставила сдвинутые ладони:
не боюсь, давай сюда. Но она ещё качнулась и обнажила зубы: и так тебе тоже
не страшно?
А может, она улыбалась? Этого пока я не научилась понимать. Но что-то
другое - научилась, и мне весело сделалось с ней.
- Давай сюда!
- А укушу?
- Прыгай, прыгай.
Она ринулась. Вся она, с цепкими руками и ногами, с мелкими проворными
зубами мчалась мне в лицо, а я стояла незащищённо, опять не отдавая себе
отчёта, почему стою так. Знала откуда-то, что так можно. И она пронеслась
мимо. Только шлёпнула ладошкой по моей ладони. Приземлилась на тахту.
Метнулась, и - наверх, и - снова летит чудище, черномордое, всё в шерсти,
ясные глаза блестят, белые зубы оскалены...