"Нора Борисовна Аргунова. Не бойся, это я! (рассказы) " - читать интересную книгу автора

тело.
Норд красив. Всё у него красиво. Высокие передние лапы, широкая грудь.
Статные задние лапы и длинный хвост, сужающийся постепенно, как хлыст. И
цвет. Знатоки не ценят белых догов, а Норд белый, лишь одно ухо тёмное. Он
весь благородно бел. Вот она, собака. Это и есть собака. Она так и
называется - "дог", собака. Не разноцветные терьеры и таксы, а белый дог -
изначальный, чистый кристалл собаки.
Норд - аристократ... Хотя физиономия его, пожалуй, простовата. У него
розовый нос и губы. Он будто нахлебался клюквенного киселя с молоком и
только что вылез из миски.
Он веселится с лёгкой душой. Волчонок играет исступлённо, со страстью.
Норд поддевает волчонка под брюхо, бодается, зажмурясь - волчьи глаза
постоянно начеку. Они следят - за мной. Как бы ни кувыркался щенок, они не
исчезают, не тонут, они будто плавают поверху - сумрачные волчьи глаза.
Но Султан больше не ноет. Он молчит. Он скорее умрёт, чем признается,
что спиной о дверной косяк приложиться - больно. Стук падающих тел и
пыхтение стоят в комнате. У Султана тяжёлые кости: кажется, что швыряют
табурет.
Султан измучен, избит. Султан доволен.


4

Я лежу поперёк тахты, плечами в стену. Боюсь пошевелиться. Мне удалось
залезть в чужую шкуру. Замурзанную шкуру, но - волчью, и меня переполняет
чувство достоинства. Оказывается, он крепко себя уважает, этот малыш. И он
влюблён в Норда, как мальчик во взрослого силача мужчину.
Что мы понимаем в зверях? Для всего живого у нас одна мерка. Мы судим
с ходу: щенок выклянчивает. Разве не понятно, что он унижается, что у него
льстивая морда?
Ничего не понятно. Султан не унижался. Он принимал тот вид, какой не
отпугнул, а увлёк бы, заманил собаку. Не "подступал бочком", а открыто
подставлял свой бок, обезоруживал доверием могучего Норда. Он добивался,
чтобы пёс забрал его морду в пасть - а ему не нужно мяса. Ему нужен волчий
знак сердечного расположения. Знак любви и равенства - не по физической
силе, по душе. Он требует, чтобы с ним считались, как считаются с волчонком
в стае.
"...Я мал, но равен вам. Не смейте забывать - я здесь! Нас трое!"
Примерно это говорит сейчас в Султане - хотя говорит сбивчиво. Ему
среди нас тяжко. Он постоянно нервничает. Он истерзан тревогой. Тревогой
смутной: волчица не успела своему волчонку передать, кто - он и кто - мы.
Но "я" пробудилось в нём, уверенное, независимое волчье "я", которое будут
подавлять дрессировкой...


5

Глубокая ночь. Уложив в изголовье куртку, направляюсь к Султану. Он
проскальзывает в каморку, оттуда наблюдает за мной. Опускаюсь на корточки,
маню его. Уговариваю. Султан подползает. Беру его на руки. Он будет добрым