"Нора Борисовна Аргунова. Не бойся, это я! (рассказы) " - читать интересную книгу автора

телёнком, с трудом продирается сквозь кустарник, и всё ускоряла ход,
надеясь, что он отстанет.
Но Латуня не отставал. Он царапал грудь о ветки, обивал на кочках
копыта и мчался из последних сил, стараясь не потерять из виду мелькавший
перед ним светлый задок своего нового знакомого.
Стемнело, когда пришли на место. Огромная, пустынная, вся в
поваленных, с причудливо торчащими корнями деревьях, легла перед ними в
смутном ночном освещении дикая поляна. Узкое, с топкими берегами озерцо
перекатывало звёзды на ленивой чёрной воде. Лосиха, увязая в глине, шагнула
в воду и остановилась на середине, так что была видна только её длинная, с
поблёскивающими глазами голова. И лосёнок вошёл в воду и оглянулся на
Латуню. Латуня, разъезжаясь на глине и чавкая копытами, двинулся следом и,
разгорячённый, измученный, с наслаждением окунулся... Лосёнок попил, и
Латуня попил. Потом все поплыли вдоль озера.
Латуня ещё ни разу не плавал, но ему не было страшно. Он, как и
всегда, был уверен, что с ним не может случиться ничего плохого, и, хотя
приходилось судорожно работать ногами и высоко задирать голову, чтобы не
нахлебаться, он весело косился на лосёнка и старался плыть так, чтобы
касаться его боком. Тот берег был уже недалеко, но лосиха внезапно
повернула обратно и проплыла мимо. При этом, когда она оказалась возле
Латуни, она фыркнула, и ему дождём окатило всю морду. И Латуне захотелось
так ловко фыркнуть. Он опустил голову, но вода хлынула ему в ноздри, в
глазах помутилось, и, почувствовав под ногами землю, он с шумом вырвался на
берег.
Оглянувшись, он увидел, как уплывают те двое. Тогда он потрусил за
ними по берегу. Телёнок вылез, отряхнулся, и Латуня успокоенно положил
голову на его мокрую, тёплую спину. А лосиха долго ещё стояла в воде, и
звёзды колыхались возле её головы...
Вернулись в лес. Тут, в глухом осиннике, под раскидистым, окружённым
кустами деревом, было лежбище - примятая трава и белевшие во тьме
обглоданные стволы молодых осин. Лосёнок, сгибая пополам тонкие ножки, лёг,
лосиха встала над ним. Латуня повалился тут же, придавив ей копыто, и она
нервно переступила всеми четырьмя ногами.
Лосёнок вытянул шею, отщипнул коры, дёрнув, оторвал узкую полоску и
стал жевать. И Латуня, оттопырив губы, поскрёб ствол передними зубами. Вот
новость! Во рту появился чудесный вкус - куда острее, чем от редиски,
которую Латуня повадился таскать в лесничестве на огороде. Теперь он зорко
следил за лосёнком: что ещё тот будет есть. Лосёнок сорвал с корня мох, и
Латуня сорвал мох. Лосёнок съел мох, а Латуня пожевал, пососал, выкинул,
взял ещё и снова стал сосать.
Наконец легла и лосиха. Она заснула, но дышала тихо, часто сдерживала
дыхание, прислушиваясь, и уши у неё поворачивались, отзываясь на каждый
шорох. А лосёнок спал беспечно, вздрагивая во сне и перебирая ногами.
Наверное, ему мерещилось, что он бежит или плывёт, а один раз привиделось,
будто он прыгает через пень, и он весь дёрнулся и посмотрел на Латуню
сонными детскими глазами.
Латуня не мог заснуть. Его ещё не пускали в ночное, и он впервые в
жизни ночевал на воле. Всё ему было тут внове: и звуки, и запахи, и
движение таинственного ночного леса.
Крупная птица, распластав крылья, бесшумно скользнула между чёрными