"Пьетро Аретино. Любовные позиции эпохи Возрождения " - читать интересную книгу автора

оскорбление могучего Гиберти, главы папской Канцелярии. В XVII веке
появилось их издание с фронтисписом, украшенным гирляндой фаллосов, иронично
посвященное священнослужителям. В одном пассаже (сонет "8) Аретино заявляет:
"на мне кончается моя генеалогия!". Ведь половая жизнь вне брака, тем более
содомия, осуждалась церковью. Сборник, хоть и не прямо, обвинял папский двор
(и другие дворы Аппенинского полуострова) в превращении в огромный бордель,
полный пороков и разложения.

В красноречивом послании к хирургу Баттисто Цатти Аретино писал: "После
того, как я добился от папы Климента свободы для Болонца Маркантония,
который находился в тюрьме за то, что награвировал на досках "16 любовных
позиций", у меня возникло желание увидеть изображения, причину того, что по
жалобе Гиберти замечательный художник должен быть отдан на муки... И
поскольку древние и новые поэты и скульпторы смели писать и ваять, порой для
развлечения дарования, непристойные вещи, как в палаццо Киджи, об этом
свидетельствует мраморный сатир, пытающийся изнасиловать мальчишку, не
написать ли мне вдобавок еще сонеты, которые будут помещены снизу [фигур].
Их похабность я смиренно хочу посвятить притворщикам, отделив себя от
дурного суждения и грязного обычая, который запрещает очам то, что им
наиболее нравится. Что дурного в том, чтобы видеть, как мужчина ложится на
женщину? Значит, животные свободнее нас? Мне кажется, что [эта] вещь дана
природой для сохранения ее самой, должен ли я носить ее на шее, как
подвеску, или на берете, как медальон, ибо это та вена, из которой
проистекают реки народов и та амброзия, которую пьет мир в торжественные
дни. Она создала вас, первого хирурга из ныне живущих. Создала меня, который
лучше хлеба. Произвела... тицианов, микеланджелов; за ними - пап,
императоров и королей, прекрасных девушек, наипрекраснейших дам с их "святая
святых": поэтому им следовало учредить выходные дни и посвятить ночные
бдения и празднества, а не замыкать с толикой хлеба и питья. Рассмотрев все
это, я запечатлею натурально в стихах позы сражающихся" (Aretino, Lettere,
Milano 1980, I, p. 399, ff).

Не только папская курия была нетерпима к нарушениям "благопристойности"
в искусстве. Ведущие теоретики эпохи во многом были солидарны с папами. В
50-е годы XVI века папа Павел VI (1555-1559), учредитель инквизиции, дал
приказание ученику Микеланджело - Даниэле да Вольтера - прикрыть наготу
фигур, изображенных на фреске Сикстинской капеллы "Страшный суд". Спустя три
года после смерти Аретино его имя попало в первый же "Индекс запрещенных
книг", выпущенный Ватиканом (1559).

В эти же годы ученый Лодовико Дольче публикует трактат "Диалог о
живописи. Аретино" (1557). Не без иронии в уста самого Аретино вкладываются
мысли охранительного свойства, касающиеся пресловутой "пристойности":

"Аретино: Однако, что вы скажете о благопристойности? Считаете ли вы
уместным без должной необходимости, а только ради искусства открывать те
части фигуры, не взирая на святость образов и тех мест, где их пишут,
которые стыд и скромность заставляют прятать?

Фабрини: Вы слишком строги и щепетильны.