"Михаил Ардов. Вокруг Ордынки " - читать интересную книгу автора

знакомых, Осип Эмильевич по дороге звонил в квартиру Ардовых. Если дверь
открывала Нина Антоновна, он представлял ее своему спутнику такими словами:
"Здесь живет хорошенькая девушка". После чего вежливо раскланивался, говорил
улыбаясь: "До свидания" - и вел своего гостя на пятый этаж".
Как известно, в Нащокинском у Мандельштамов иногда гостила Ахматова.
А вот еще отрывок из воспоминаний моего отца:
"В самом конце тридцать третьего года вместе с матерью приехал в Москву
и Лева Гумилев. В квартире Мандельштама ему решительно не было места для
ночевки. Мы с женой узнали о том и предложили Леве переночевать у нас... и
не только переночевать, но и прожить все его пребывание в столице. Наша
квартира была тоже невелика. Но свободное место в семиметровой комнате,
которая носила высокое наименование моего кабинета, нашлось. Лева пожил у
нас и доложил матери, что Ардовы - симпатичные люди. Анна Андреевна пришла к
нам на обед вместе с сыном...
А вскоре, как известно, Осип Эмильевич был выслан из Москвы, и Анна
Андреевна стала останавливаться у нас, спала на той же узенькой коечке, на
которой доводилось ночевать и ее сыну".
По словам моих родителей, когда Ахматова впервые поселилась у них, они
изнемогали от почтительности и смущения. Однако отцу, человеку живому и
острому, такая атмосфера в доме явно не подходила. Однажды вечером хозяева
куда-то отправлялись, Ахматова сказала, что посидит дома - хочет поработать.
Уходя, от самой двери, едва ли не зажмурившись от страха, Ардов сказал:
- Словарь рифм - на полке слева.
Анна Андреевна громко рассмеялась в ответ.
С этой минуты лед отчужденности растаял и неловкость исчезла, с тем
чтобы больше никогда не возникнуть.
К тем, "нащокинским", временам относится и еще одна история, которую
иногда вспоминали на Ордынке. Брат Алексей рос довольно избалованным
ребенком. Однажды нянька кормила его котлетами, а он капризничал, хныкал,
отказывался их есть... Свидетельницей этой сцены была Ахматова. В какой-то
момент она взглянула на мальчика и весьма вежливо осведомилась:
- Алеша, вы не любите котлеты?
Самый тон и обращение на "вы" произвели на брата такое сильное
впечатление, что он тут же принялся есть. И впредь в присутствии Анны
Андреевны уже никогда не капризничал.
В тридцатые годы литературные дела Ардова шли превосходно. У него
выходили книги, в московском Театре сатиры с успехом шла его пьеса "Мелкие
козыри", его скетчи исполнялись на эстраде, его смешные рассказы читали
замечательные артисты, такие, как Игорь Ильинский и Владимир Хенкин...
В те времена Ардов был знаком с удивительным человеком, звали его
Александр Морисович Данкман - он был создателем и руководителем ГОМЭЦа.
(Если не ошибаюсь, это расшифровывалось так: Государственное объединение
музыки, эстрады и цирков.)
Данкман никогда не состоял в большевицкой партии, а потому в тридцатых
годах он не мог быть номинальным руководителем своего учреждения. Он
принужден был довольствоваться должностью заместителя директора, а
начальником числился коммунист. Сначала это был какой-то латыш. Делами своей
конторы он вовсе не занимался, а поскольку тогда шла сталинская
"коллективизация", то его все время отправляли в подмосковные деревни, где
надо было организовывать колхозы. После каждой такой командировки он