"Лис Арден. Повелители сновидений " - читать интересную книгу автора

слову сказать, весь день и всю ночь веселили собравшихся гостей, не жалея
сил.
Учился Гильем легко и страстно. С учителями ладил. А с приходом в Омела
Бернара, сына бедного тулузского рыцаря, он обрел настоящего друга. Как-то
само собой вышло так, что юноши стали все делать вместе - учиться, выполнять
хозяйственные повинности, бегать в селение или пробираться в замок, и,
разумеется, есть из одной миски. Вместе сочиняли тенсоны на заданные темы.
Вместе отрабатывали уроки мэтра Арно, жонглируя до головокружения и отшибая
пальцы деревянными мечами. Вместе забирались ночью на замковые огороды,
объедались, а потом хором стонали от невыносимой рези в животе. Они
поссорились всего один раз.
Сеньором замка Омела был уже старый и весьма недужный рыцарь Адемар,
славно послуживший графам Тулузским, а ныне вкушающий вполне заслуженный
отдых. Оскудев силой и здоровьем, он ничуть не оскудел умом и жизнелюбием.
Женой рыцаря была госпожа Аэлис, прекраснейшая из дам, когда-либо живших в
Окситании, обладавшая всеми достоинствами, надлежавшими столь благородной
даме: и красотой, и знатностью, и молодостью. Жила она в доме рядом с домом
старого сеньора, оба дома окружала одна стена и соединял их подъемный мост.
Аэлис была истинной хозяйкой Омела, замок жил согласно распорядку и
правилам, которых она придерживалась. И именно благодаря ей Омела из
сурового орлиного гнезда, немногим отличавшимся от пограничного гарнизона,
превратился в уютное жилище, наполненное не только необходимыми вещами, но и
предметами роскоши. При супруге старого рыцаря всегда находились несколько
благородных девиц, не имевших иной заботы, кроме как о собственном теле да
об угождении своей госпоже. Количество же служанок не поддавалось
исчислению. И все они, все до единой, в свой час становились добычей
Бернара... увы, славный тулузец оказался неисправимым бабником и готов был
бежать даже за юбкой, надетой на дерево. А поскольку он был статен, хорош
собой обходителен и болтлив, то служанки в Омела были попросту обречены.
Кроме одной.
Ее звали Тибор, она прислуживала одной из придворных девиц. Родом она
была, как и Гильем, из Каталонии, и за внешней сдержанностью прятала весьма
горячий нрав. Когда Бернар только начал обхаживать ее, девушка весьма ясно
дала ему понять, насколько несбыточна его надежда уединиться с нею в
укромном уголке. С первого раза Бернар ее не понял, и пришлось втолковывать
ему эту непреложную истину повторно. Но тулузец не унимался.
Бернар подстерег Тибор, когда она зачем-то спустилась в поварню.
- Ну, будет тебе ломаться, красотка, - он вынырнул из-за большущей
хлебной печи, обхватил ее за плечи. - Я ж не отступлю, клянусь спасеньем
души!
- Легко клясться тем, чего нет! - Тибор оттолкнула Бернара, - Отстань!
- Ни за что! - не так-то легко было избавиться от возбужденного и
желанием, и отказом жоглара. Он наступал на девушку, как кот на мышку, пока
она не почувствовала спиной теплый бок печи. Тогда он, не снизойдя к
беспомощности, прижал ее бесцеремонно, словно шлюху в подворотне, и начал
целовать отворачивающееся лицо, одновременно задирая юбки и стаскивая с плеч
сорочку. Собрав все силы, Тибор все же вырвалась и, увидев нехороший огонь в
глазах обидчика, отчаянно оглянулась, наугад шаря вокруг руками. Под руку ей
попалась здоровенная деревянная лопата, из тех, которыми вынимают из печи
хлеб. И со всего размаху девушка огрела Бернара этой лопатой по голове.