"Лис Арден. Повелители сновидений " - читать интересную книгу автора

что прячешь ее, уж очень дорога. На людях и в капюшоне походишь. Ну что,
договорились? Гильем поклонился и испросил позволения сочинить для Жиля
Лорака все, что он пожелает - кансону, сирвенту... Тот покраснел от
удовольствия и сказал, что кансона о благородном сеньоре Лорака порадует его
больше, чем стихотворные издевательства над соседями. На том и порешили.
Жиль подарил Гильему коня, пепельно-серой масти, и большую часть пути
они ехали рядом. Сеньор с удовольствием слушал рассказы трубадура о его
прежних, жогларских временах, расспрашивал о нравах и обычаях других
сеньоров. Небольшая свита Жиля старалась не отставать - уж очень складно
трубадур рассказывал...
На второй день пути они остановились на постоялом дворе. Гильем не
пошел в общий зал, остался на улице, проследив за тем, чтобы их коней как
следует расседлали и напоили. Он стоял рядом со своим конем, похлопывал его
по шее, когда его вдруг окликнули.
- Добрый конь. Голова мала, копыта округлы, грудь широка. Не норовист
ли? - трубадур оглянулся и увидел высокого монаха, чье лицо скрывал грубый
куколь.
- Нет, вполне покладист. Как раз по такому всаднику, как я. - Гильем не
мог понять, что же так беспокоит его. Ну, странствующий монах - что ж тут
такого? И все же... стать, нескрываемая даже рясой... гордый разворот
плеч... голос... голос!
Гильем резко откинул капюшон. Почти одновременно с ним монах сбросил
куколь.
- Бернар!
- Гиль... брат!.. - и Бернар, отшатнувшись сперва, схватил друга,
крепко обнял его, потом отстранил, оглядел всего с ног до головы и снова
прижал к груди.
- Что случилось? Как ты? - Бернар спрашивал и не мог скрыть жалости и
горечи.
- Пожар... полгода назад. А ты? Почему на тебе эта одежда? - Гильем в
свою очередь не мог скрыть изумления.
- Обитель Торонет... два года назад.
Спустя час они сидели в углу общей залы, перед ними на столе стоял
почти пустой кувшин, глаза обоих блестели и почти каждая фраза начиналась "а
помнишь?"... Первым свою историю рассказал Гильем. Бернар сказал:
- Я так и знал. Тебя и адово пламя не остановит, все одно петь будешь.
- Ты не сказал, как ты... - и Гильем выразительно глянул на рясу.
- Господь призвал... - тут Бернар как-то неловко усмехнулся и сказал
совсем другим тоном:
- Я ведь на север отправился. А там... певцов там не особо жалуют. Да и
сеньоров южных не любят. Вот святых отцов чтят, монастыри там богаты и
могущественны. А еще, брат Гильем, у них на севере добрые копья...
- Бернар...
- Бернара больше нет. Я - брат Ансельм. И я скажу тебе, что если путь
твой окажется вдруг страшнее, чем ты думаешь...
- Никогда.
- Не зарекайся. Я тоже думал, буду славен, любим... сеньоры из-за меня
передерутся... Не вышло. - Тут Бернар помедлил, словно раздумывая, стоит ли
говорить подуманное Гильему.
- Ты живешь своими песнями, Гильем, но мир-то не ими сыт. Миру деньги