"Сильвестер Эрдег. Безымянная могила (Повесть)" - читать интересную книгу автора

тоже сюда пешком добирался.
Лука растер пот на лбу, на висках, огляделся в мучительном недоумении,
шагнул к каменистому пригорку.
- О том, что Анания умер, я и сам знал. О смерти первосвященника, хоть
и бывшего, слухи расходятся быстро. Сикарии, говорят, его зарезали. И было
это год назад.
- Про Павла тоже слухи пошли. Вроде бы голову ему отсекли, на дороге из
Рима в Остию. - Теперь Дидим повернулся лицом к морю. - Я думал, ты в Риме
был, с ним вместе.
- Да, был... Но потом вернулся на родину, в Антиохию, так мы с ним
решили. А Павел остался. Он в Риме снимал жилье, власти его особо не
донимали, приходил к нему всяк, кто хотел, и всем он нес слово истины. -
Лука сел на камень и продолжал говорить, обращаясь к спине Дидима: - Это
он мне советовал, как возвращусь домой, записать всю историю. Что умер он,
до меня тоже дошло. Только не поверил я этому, да и сейчас не верю. Я
думал, ты меня для того и разыскиваешь, чтобы сообщить, что он жив. А ты -
про Ананию...
- Не про Ананию, а про то, как все на самом деле произошло. - Дидим
по-прежнему стоял к Луке спиной, словно ему тяжело было смотреть тому в
глаза. - Когда я услышал о смерти Павла, мне нужно было удостовериться,
жив ли ты. Кому-то ведь я обязан был все рассказать. Анания очень просил:
только после того, как не станет Павла. И - самому надежному из братьев.
Вот почему я тебя разыскивал. Ты знаешь многое - должен и это узнать.
Наступила долгая тишина. Лишь мелкие волны шуршали, взбегая на берег и
сонно вздыхая, прежде чем откатиться назад. Зной висел над берегом
тяжелой, недвижной пеленой.
- Почему ты молчишь, Дидим? Ответь: что ты теперь собираешься делать?
Сам понимаешь, после того, что ты рассказал, нет и не может быть у меня
вопроса важнее.
- Еще раз повторяю: это тебя не касается.
Лука перебирал камешки, насыпал их горкой рядом с собой.
- Признайся, Дидим... Кому ты служишь? И кому служил раньше?
Дидим поднял к небу лицо и сухо то ли покашлял, то ли засмеялся.
- Недоверчивый ты человек, Лука! Сколько раз тебе повторять: писарь я.
И всегда был писарем. Ремеслу этому мы учились вместе с Фомой. Я не нищий,
но и особым достатком похвастаться не могу, это ты тоже знаешь. Я всегда
старался жить честно, но тайны умею хранить, если нужно. Видишь, я ничего
от тебя не скрываю. Деньги - если на это ты намекал - мне платит
Синедрион. Там я служу тридцать восемь лет.
- Почему тогда мы не встретились, например, в Сидоне? Или в Дамаске?
Или где-нибудь на полпути между Антиохией и Иерусалимом? - Лука взял
камешек, поднес его близко к глазам, повертел, отшвырнул. - Так было бы
куда проще, не думаешь?
- Если ты мне не доверяешь, скажи прямо! - крикнул Дидим, теряя
терпение. Он зашел по колено в воду, нагнулся, поболтал ладонью в густой
соленой влаге, пригладил пальцами редеющие седые волосы. И, овладев собой,
добавил негромко: - Иначе мне придется считать, что ты ничего не понял.
Или еще хуже: что ты сам на кого-то работаешь.
- Великолепный ответ, Дидим, - с бесстрастной, холодной улыбкой
произнес Лука. - Изобрази возмущение и сделай ответный выпад... Виден