"Джеффри Арчер. Отклонение" - читать интересную книгу автора

фунтов стерлингов. Ему казалось, что если он ничем себя не запятнает (одно
из любимых выражений Септимуса), то лет так через двадцать его назначат
заведующим отделом исков и компенсаций. Тогда он отгородится настоящей
непрозрачной стеной и ковер у него будет не из маленьких квадратиков
зеленоватых оттенков. Может быть, он даже удостоится чести и будет ставить
свою подпись на чеках в миллион фунтов стерлингов.
Жил Септимус в городке Севеноукс[1] вместе с женой Нормой и двумя
детьми, Уинстоном и Элизабет. Сын и дочь учились в местной государственной
школе. Жизнь Септимуса протекала по раз и навсегда заведенному расписанию,
подразделы которого были запрограммированы как на мини-компьютере; но сам
себе он казался верным хранителем традиций и порядка. Что еще у него было в
жизни, кроме порядка и привычек? Если бы кому-то вдруг пришло в голову
совершить покушение на жизнь Септимуса, то для этого понадобилось бы
понаблюдать за ним всего лишь неделю; тогда заговорщики знали бы, что
Септимус делает в любую минуту года.
Каждое утро Септимус вставал в 7.15 и надевал один из двух темных
костюмов в крапинку. В 7.55 он выходил из дома 47 по Палмерстон Драйв, перед
этим проглотив свой неизменный завтрак: яйцо всмятку, две гренки и две чашки
чаю. На станции, на 1-ой платформе, Септимус покупал свежий номер "Дейли
экспресс" и садился на поезд, отбывающий в 8.27 в Лондон. На пути к Кэннон
Стрит, от которой было рукой подать до работы, Септимус читал газету и
выкуривал две сигареты. В 9.07 поезд прибывал на Кэннон Стрит. Придя на
работу, Септимус садился к столу за стеклянной перегородкой на седьмом
этаже. В 9.30 принимался изучать первый иск. В 11.00 выпивал кофе и позволял
себе выкурить еще две сигареты, одновременно развлекая коллег рассказами о
воображаемых успехах сына и дочери. В 11.15 вновь принимался за работу. В
13.00 Cептимус выходил из "Большого Готического Собора" (еще одно любимое
выражение) на часовой обеденный перерыв, который он проводил в пабе, где
выпивал полпинты пива с каплей лимонного сока и съедал дежурное блюдо. После
еды Септимус выкуривал еще две сигареты. В 13.55 вновь усаживался за бумаги
и не отрывался от них до 16.00. В пятнадцатиминутный перерыв выпивал чашку
чая с традиционным ритуалом из двух сигарет. В 17.30, минута в минуту,
Септимус брался за зонтик и чемоданчик бизнесмена типа "дипломат" с
серебряными литерами "С.Г.К." сбоку, и покидал помещение, дважды повернув
ключ в замке своей стеклянной клетки. Проходя мимо машинисток, Септимус
бросал с наигранным весельем: "До завтра в то же время, девочки" и,
спускаясь в лифте, мурлыкал мелодию из популярного мюзикла "Звуки музыки".
Влившись в поток клерков, запрудивших улицы Сити, Септимус, не отклоняясь,
шагал к станции Кэннон Стрит. Его зонтик ритмично постукивал о тротуар. Он
двигался плечом к плечу с банкирами, судовладельцами, нефтепромышленниками,
маклерами, и Септимус не без удовлетворения думал о себе, как о частице
великого лондонского Сити.
Дойдя до станции, он покупал свежий номер вечерки "Ивнинг стандард" и
сигареты в киоске, и прятал все это в чемоданчике, поверх бумаг. Обычно
Септимус садился в четвертый вагон. Его поезд отходил с 5-ой платформы в
17.50. В купе у него было свое любимое место - у окна с газетой "Файнэншл
таймс" в руках, и напротив модной секретарши, которая зачитывалась толстыми
душещипательными романами и жила где-то за Севеноуксом. Перед тем как сесть,
Септимус извлекал из портфеля "Ивнинг Стандард" и новую пачку сигарет, клал
их на подлокотник, а портфель и зонт водружал на сетку для багажа. Удобно