"Алексей Арбузов. Сказки старого Арбата (комедия в двух частях) " - читать интересную книгу автора

Блохин. Я вдруг почему-то никому не нужен.
ХРИСТОФОР. Успокойся, Федя, и выпей чаю. Съешь колбаски, в конце
концов.
Начинается утренняя трапеза. Они едят съестное, не выкладывая его на
тарелки, прямо из раскрытых пакетов.
БАЛЯСНИКОВ. Отчего мне никто не звонит по телефону? Это подозрительно,
Блохин.
ХРИСТОФОР. На фабрике известно, что ты ушел в отпуск. Пойми, милый,
никто не хочет беспокоить тебя. А твой кукольный театр уехал на гастроли.
БАЛЯСНИКОВ. Блохин!... Мне не надо было уходить в отпуск. (С большим
волнением начинает есть колбасу.) Я прислушиваюсь к себе и... Этот отпуск
меня страшит. Ну что я буду делать?
ХРИСТОФОР. Завтра мы отправимся в Астрахань, а оттуда снова в Москву. У
нас чудная каюта.
БАЛЯСНИКОВ. А тебе не кажется, что несколько странно - ехать в Москву
из Москвы?
ХРИСТОФОР (терпеливо). Нет, потому что по дороге мы увидим очень
красивые пейзажи. Поездка по Волге оставляет неизгладимые впечатления,
спроси у кого хочешь.
БАЛЯСНИКОВ. Какие еще впечатления? Мне шестьдесят лет. Я был везде и
все видел.
ХРИСТОФОР. Ты не был везде.
БАЛЯСНИКОВ. Ну хорошо, почти везде. Клянусь тебе, Христофор, иногда мне
кажется, что перед моим взором прошли столетия. Я видел, как по Невскому в
карете ехал Николай Второй. Влезши на дерево Александровского сада, я с
восторгом наблюдал взятие Зимнего дворца. Я был актером у Мейерхольда,
дружил с молодыми Кукрыниксами, меня чуть не избил Всеволод Вишневский, а
Володя Маяковский сломал кий, играя со мной на бильярде... Я побывал на
Турксибе, Магнитке, Днепрострое! Я кончил Вхутемас, писал плакаты, лозунги,
а мои первые куклы вызвали восторг самого Луначарского!... "Сатирические
куклы Балясникова - это фантастично",- писали перед войной парижские
газеты... В конце концов, в мае сорок пятого, контуженый и оглохший, я вошел
в Берлин и, будучи к тому же больным ангиной, совершенно обессиленный, упал
в обморок при виде Бранденбургских ворот!... Далее, я несколько раз был
неудачно женат, беседовал в Ватикане с римским папой, неоднократно приходил
в отчаяние, и долгие годы не мог забыть рекордсменку по прыжкам в высоту.
Так почему же, Христофор, ты решил на три недели упрятать меня в каюту и
какие еще впечатления ты можешь мне предложить после всего, что я только что
перечислил?
ХРИСТОФОР (наливает ему второй стакан чая, кладет сахар, размешивает).
Видишь ли, Федя, тебе необходимо сосредоточиться. Мне сообщили, что волжские
берега удивительно этому способствуют.
БАЛЯСНИКОВ (проглатывая наиболее большой кусок ветчины). Я должен
работать, Блохин! Художник сосредоточивается работая.
ХРИСТОФОР. Правильно! Но тебе уже шестьдесят, уходи на пенсию...
БАЛЯСНИКОВ (с ожесточением жует сыр). Никогда!
ХРИСТОФОР. Мы будем создавать куклы для нашего любимого театра... Ты
по-прежнему станешь выдумывать свои замечательные игрушки... Но отправляться
каждое утро на игрушечную фабрику, сидеть в кабинете, изображая какого-то
там самого главного... Поверь, это безумное расточительство.