"Сергей Арбенин. Собачий бог " - читать интересную книгу автора

друзьями - предпочитал коньяк. А наутро после возлияния непременно покупал
себе пачку натурального томатного сока. За это друзья крестили его эстетом,
а Серега Денежко, с утра разгонявший похмелье пивом, непременно замечал,
перефразируя Квакина из повести Гайдара "Тимур и его команда": "Сок пьешь?
Ишь ты, сок пьет... Гордый. А я - сволочь".

Работать Бракин не любил. Редко-редко, когда уж вовсе было необходимо,
брал в руки фанерную лопату, чтобы откинуть снег от крыльца, почистить
дорожку к сортиру - считал, что это, вообще-то, забота хозяев. Вот и на этот
раз, вернувшись с лекций около девяти вечера, решил размяться - последние
снегопады завалили двор чуть что не выше человеческого роста.
Не особенно напрягаясь, Бракин поскреб перед крыльцом, стал отбрасывать
снег с узенькой - едва-едва протиснуться - тропки к сортиру.
Погода была тихая, в свете далекого, единственного на весь переулок
фонаря искрился снег, ни один звук не тревожил мирное безмолвие.
Бракин увлекся, вспотел. Добрался до сортира - хозяева им почти не
пользовались, ходили дома на ведро, - остановился передохнуть, облокотился
на лопату и стал смотреть в небо. В небе то появляясь, то исчезая в полосах
облаков, плыла мутная белая луна.
Бракин перевел глаза вниз и замер. За штакетником, отделявшим соседний
двор, совсем близко от Бракина, стояла странная фигура. Сначала Бракину
показалось, что это собака. Большая, кудлатая собака, как видно, приблудная.
Но вот фигура разогнулась - и Бракин открыл от изумления рот. Это был
человек, но человек какой-то странный, - как бы бесформенный, с руками,
висевшими до самой земли. То есть, до самого снега.
Было темно, а зрение у Бракина было не очень. Замерев, он пытался
рассмотреть того, кто стоял, не шевелясь, за штакетником. Но когда существо
внезапным бесшумным прыжком перемахнуло через штакетник и сугроб и оказалось
прямо перед Бракиным, - только протяни руку, - Бракин подумал, что
кратковременная потеря сознания ему не повредит. Однако сознание осталось
при нем и Бракин просто попятился, и пятился, пока не рухнул спиной в снег.
Когда, опомнившись, спустя несколько секунд он выбрался на тропинку -
существа нигде не было видно.
Бракин вытянул с тропинки лопату, добрался до крыльца, вбежал в сени и
только тут слегка перевел дух. Прислонив лопату к стене, запер входную дверь
на ключ, по лестнице поднялся в мансарду. Запер и эту дверь. Разделся.
Выключил свет. Помедлил, и снова включил.
Напился воды, постоял у стола, и тихо, стараясь не скрипеть половицами,
лег в кровать. Думал, что не сможет уснуть в эту жутковатую ночь. Но
оказалось наоборот: провалился в сон, едва лишь коснулся головой подушки.
Ему что-то снилось - что-то тяжелое и страшное. Было душно, он рвал с
лица то, что мешало ему дышать. Сначала одной рукой, потом двумя. И наконец
проснулся.
В комнате горел свет. В окошко заглядывала белая луна. Из рукомойника
капала вода. Бракин сел и помотал головой. Что-то было не так.
От звуков капающей воды снова захотелось пить. Бракин собрался с силами
и поднялся. По полу гулял сквозняк. Хозяева всегда советовали Бракину ходить
дома в валенках, а Бракин считал, что валенки - это старческий маразм, что
главное - заниматься спортом. Но в этот раз пол показался ему особенно
ледяным. Бракин поежился и пошлепал босыми ногами к ведру с водой, стоявшему