"Сергей Арбенин. Собачий бог " - читать интересную книгу автора

заглядывала луна, но и она не могла помешать двоим, сопевшим и стонавшим в
избе.
А потом Матрена уснула. И мохнатая рука появилась снова и гладила ее по
голому животу, по бёдрам, и ласкалась, ласкалась. Матрена спала, причмокивая
во сне, в котором ее Николай был царским сыном, заместо юродивого Алексашки,
и ласково смотрел на нее и повторял не своим - чужим, толстым голосом:
"Матренушка, сыночка мне роди... Матренушка, выкорми... Вырастет сыночек,
выйдет в поле, обернется зверем вольным лесным и пойдет в поля, в лес, и все
зверьё лесное поклонится ему. А кликнешь - вернется. Человечий бо сыночек
будет. И лесу родным, и человеку..."

В глухую ночь подняли собаки неистовый лай. Такого еще не было - словно
взбесились. Иные хозяева выходили, пинками загоняли собак в конуры. Собаки,
исходившие лаем, огрызались.
И вдруг стихло.
Николай, сидевший на крыльце - упарился, охаживая палкой кобеля, -
замер. Черная фигура показалась в конце улицы. Быстро-быстро, будто не шла,
а летела, скользила от двора ко двору. Возле иных дворов замирала. В иные и
входила (собаки молчали), и даже заглядывала в окна.
Так прошла всю деревню. Задержалась у избы Николая. Николай, открыв
рот, глядел на незнакомца. Был он согбен, седая борода словно светилась в
лунном свете. Николай даже разглядел глаза - не ласковые, но и не
враждебные. Глянул на Николая, помолчал, вздохнул, - и вдруг исчез.
В избу Николай вполз задом, на четвереньках. Опрокинул жбан с квасом.
Ругнулся.
Матрёна спала.
Не помня себя, забрался Николай в постель, прижался к теплому боку
Матрёны. Зажмурился.
Так и уснул. И знал: в окошко глядеть нельзя, не надо. Там он стоит,
незнакомый. Ждет чего-то. Смотрит...

Черемошники. Декабрь 1994 года

Однажды возле ворот остановился грузовик. Веселые мужики вошли в избу,
сели за стол. Один выпил с хозяином самогона - хозяин гнал сам, не доверяя
магазинной водке, поэтому все внешние грозы - эпохи трезвости и эпохи моря
разливанного - его в этом смысле не касались. Шофер не пил - не положено;
вышел во двор, подошел к будке Тарзана. Собака лежала, не шевелясь, на своей
подстилке. Только шевельнула сухим носом, приоткрыла и тут же зажмурила
слезящиеся глаза.
Шофер присел на корточки.
- Ну что, белоглазый? Устал, поди, на цепи?.. На волю-то хочешь, а?..
Тарзан насторожился. Он почувствовал в ласковом голосе запах грядущей
непоправимой беды.
И когда шофер протянул руку - погладить - на загривке Тарзана
приподнялась шерсть. При этом сам Тарзан оставался недвижим и спокоен.
- Э-э, да ты с характером!.. - Шофер убрал руку. - Не зря хозяин от
тебя избавиться хочет...
Потом во двор вышли все четверо - Хозяин, Хозяйка и двое приехавших
мужиков.