"Сергей Арбенин. Собачий бог " - читать интересную книгу автора

Он теперь о мальчонке мечтал от Матрены. И Матрена была согласна, да
вот что-то никак у них не выходило.
Николай брагу истребил, пить Матрёне настрого воспретил. Побил даже.
Они и к бабке ходили, за реку, в Верхне-Боровку. Бабка велела свечек
наставить Богородице, почесала Матрене голову, побормотала что-то, взяла
десяток яиц в оплату и велела идти.
Но и это не помогло. Матрена говорила - подождать надо. Она чувствует,
мол.

Зима пришла, ударили морозы, - да такие, каких давно не бывало. Сорок
дней и ночей кряду трещало в лесах и на озерах, и лопался лед, и гнулись
деревья, и не было снегу. По ночам туман застилал звезды и зловещие круги
сияли вокруг Луны - по три-четыре, ровных, будто обручи.
И из города вдруг пошли вести одна страшнее другой.
Будто бы разбойники завелись на дорогах, и дороги стали непроезжи. Не
стало в городе хлеба и мяса, и жители стали есть собак, а когда собаки
кончились - прочую мелкую живность. И крысы - слышь! - побежали из города,
хоронясь по обочинам, питаясь сородичами.
А потом и вовсе: объявились-де в городе собаки-людоеды. Сначала шалили
по ночам: поутру во дворах и на улицах находили замерзшие трупы с
объеденными лицами, руками и животами. А потом страх потеряли - большущими
дикими стаями налетать стали средь бела дня на прохожих, так что люди
перестали по улицам ходить. И на возы налетали, лошадей жрали, людей резали,
волки - волками.
Начался в городе страшный мор, вымирали целыми дворами, а по ночам в
тех дворах сатанинский вой: собаки-людоеды пировали.
В деревнях жить еще можно было. Но в город старались не ездить, и на
пришлых людей смотрели искоса: кто их знает, какую заразу несут? Не
взбесятся ли и мирные деревенские Каквасы и Запираи?..

...В глухую ночь появился в деревне человек. На нем были шкуры то ли
собачьи, то ли какие иные звериные, и шел он по-звериному, припадая на руки.
Ночь была светлой, сквозь морозную дымку сияла луна. Проходил
незнакомец по безлюдной горбатой улице, вдоль изб и оград, и ни одна собака
не тявкнула, не проснулась.
У последней избы остановился. Шумно потянул воздух носом. И исчез.
Николай вышел до ветру. Ночь была хорошая, и жена только-только
отпустила его из горячих своих объятий, и было на душе Николая светло, как в
небе. Тяжелую дверь прикрыл за собой осторожно, чтоб не обеспокоить
притомившуюся от ласк Матрену.
...Скрипнула-таки дверь, как ни старался войти бесшумно.
- Чо так долго-то? - спросила Матрена - теплая, нежная, белая,
раскинувшаяся на широкой самодельной кровати.
Вошедший молча скользнул ей под бок. Горячая рука погладила Матрену по
щеке.
- Ладно, вставать рано, - зевнула она и отвернулась к стене.
Мохнатая рука спряталась в складках скомканной холстины. А другая -
теплая, человечья, - погладила Матрену по круглому горячему заду.
- Опять? - Матрена повернулась. - Ох и ненасытный ты стал, Николаюшка!
Снова были жаркие ласки, и в синее заиндевевшее окошко молча