"Сергей Арбенин. Собачий бог " - читать интересную книгу автора

столетнего, со стеклянными висюльками, - нахлобучил её на круглую голову,
крякнул и вышел, громко хлопнув дверью.
А баба, надев старые калоши, вышла запереть за ним ворота и долго
стояла, глядя ему вслед.
Потом сказала:
- Ну, устроили нам новогодние празднички, нечего сказать. Тьфу!
И захлопнула ворота, так что взвизгнули ржавые петли.

В эту ночь Вовке Бракину не спалось.
Ему не спалось и в предыдущие ночи, - с тех пор, как увидел он странные
следы. Но в эту ночь не спалось совсем, напрочь. И не то, чтобы он чего-то
боялся. Вроде, не из самых пугливых. Но тьма из углов лезла в глаза, и
сердце томительно сжималось. Бракин лежал, стараясь не глядеть в темные углы
и мужественно борясь с желанием включить свет. Он бы и включил, но почему-то
подумал: Ежиха заметит, ворчать начнет, - мол, чего по ночам электричество
жжешь? До весны не отстанет.
А может, и не начнет?
Бракин приоткрыл один глаз.
Прямо в окно заглядывала белая, в пушистом ореоле, луна.
Бракин зажмурился. Вроде с вечера не было луны. Взошла, что ли? И тут
же вздохнул с облегчением. Открыл глаза, осмотрел посветлевшую мансарду,
взглянул в углы, из которых лунное сияние изгнало темных мохнатых карликов.
Мансарда ему, впрочем, не понравилась. Скаты с двух сторон делали ее похожей
на крышку гроба.
- Раскольников, блин... - прошептал Бракин вслух. - Только топора не
хватает.
Длинно вздохнул, уже соображая, что сна, видно, уже не будет до утра,
что сейчас придется встать, согреть, что ли, чаю, съесть припасенный с
вечера покупной бутерброд... И внезапно почувствовал какое-то движение в
комнате. Взглянул вбок - и обмер от ужаса. Ему показалось, будто от него
самого, от Бракина, отделилось нечто тёмное, похожее на размытую
человеческую фигуру. Фигура бесшумно вскочила с постели и встала,
прислонившись к стене.
Бракин задохнулся, и воющим голосом спросил:
- Ты кто такой? Откуда здесь? А?
И замолчал. Потому, что у стены уже никого не было.
Бракин медленно поднялся. Осмотрел постель, заглянул под кровать...
Сердце тяжко ухало в груди.
В голове его зазвучали вдруг чужие голоса, словно спорили о чем-то
таком, что касалось его, Бракина, лично. Бракин хотел вмешаться в беседу, но
у него не получилось. Невидимые собеседники в голове словно отмахнулись от
него, и продолжали спор.
А потом все стихло.
Бракин медленно, неуверенной походкой, как-то боком засеменил к окну. В
окне стояла ослепительная луна и страшным своим огромным глазом глядела
прямо на него. Луна глядела призывно, гипнотически.
И тогда Бракин внезапно всё понял.
Он повернулся к луне боком, глядя искоса в окно. И внезапно, словно его
кто-то толкнул, рывком опустился на четвереньки.
И стало, наконец, темно: теперь луну заслоняла столешница.